— Мещанский домик, мещанский быт, — вслух подметил Федор Степанович и тут же в испуге обернулся проверить — не слышал ли кто его слов.
Но в саду кроме него и дремавшей в траве кошки никого не было. Федор Степанович подошел ближе к двери и постучал.
— Есть кто в доме? — спросил он.
— Как не быть, — отозвались изнутри. — Открывайте дверь да заходите.
Не мешкая, Федор Степанович открыл дверь и, шагнув за порог, очутился в небольшой светлой горнице, куда навстречу гостю спешил и сам хозяин — служитель местной церкви. На вид ему было около шестидесяти лет. Он был невысокого роста, немного тучноват, но выглядел достаточно хорошо и бодро для своих лет.
Далее последовали переговоры с местным церковным старожилом, которые отняли не много времени. А вскоре они распрощались, и Федор Степанович отправился в обратный путь с твердой уверенностью в том, что возложенная на него миссия выполнена полностью. Оговорено было место встречи в день похорон и ритуал захоронения покойного.
А между тем пятница приближалась. И вот наступил день, когда траурная процессия медленно двинулась по улице города. Погода в этот день способствовала церемонии, усиливая горестное состояние. С пяти утра небо над городом заволокло серой непроглядной пеленой, усилился ветер, и вскоре посыпал мелкий дождь. К часу выхода процессии дождь усилился. Ветер, казалось, начал свирепеть, срывая шляпы прохожих и разметая кучи собранного мусора.
Двигаясь к месту захоронения, траурная процессия каждый свой шаг сопровождала всхлипыванием и причитанием жены покойного. Немного пройдя под несносным дождем, было принято решение дальше двигаться на колесах и, разместившись в двух автобусах, церемония продолжила путь.
Вскоре показались кладбищенские ворота — вход в храм смерти, около которых было условлено встретиться со священнослужителем. Но того на месте, как ни странно, не оказалось.
— Как это понимать, Федор Степанович? — недовольно рыкнул Полиевкт Петрович.
— Не знаю… — растерянно пробормотал Федор Степанович, озираясь по сторонам. — Все было оговорено, он должен был подойти чуть раньше.
— Но что же могло случиться? — продолжал директор, привыкший к точности во всем.
— Может, его машина застряла в дороге? — предположил Федор Степанович. — Я сейчас, мигом. Возьму напрокат похоронный автобус и сгоняю за ним, а вы пока гробик выньте и попрощайтесь еще.
Не дав никому опомниться, он быстро распорядился о выносе тела и освобождении автобуса, оставив себе только водителя. Через пять минут траурный автобус уже мчался по широкой дороге к тому месту, откуда должен был выехать священнослужитель. По дороге застрявших машин или аварий не попадалось, и Федор Степанович теперь уже больше предполагал, что священнослужитель либо заболел и остался дома, либо просто забыл.