– Мы вполне отдаемся в ваше распоряжение, м-р Холмс, – сказал старик Кённингэм. – Все, что укажете вы или инспектор, будет исполнено.
– Во-первых, – сказал Холмс, – мне бы хотелось, чтобы вы предложили награду лично от себя – когда еще полиция определит сумму! – а эти вещи нужно делать как можно скорее. Я набросал заявление; может быть, вы согласитесь подписать его. Я думаю, пятидесяти фунтов будет достаточно.
– Я охотно дал бы и пятьсот, – сказал Кённингэм, беря лист бумаги и карандаш, поданный Холмсом. – Но здесь есть неточность, – прибавил он, взглянув на объявление.
– Я несколько торопился, когда писал.
– Видите ли, вы пишете: «Так как в среду, около трех четвертей первого, была сделана попытка…» и т. д. На самом же деле было три четверти двенадцатого.
Мне было досадно за сделанную ошибку, так как я знал, как это будет неприятно Холмсу. Он отличался точностью в передаче фактов, но только что перенесенная им болезнь, очевидно, потрясла его, и этой маленькой случайности было для меня достаточно, чтобы видеть, что он еще не вполне поправился. Он сам сконфузился на минуту, инспектор поднял брови, а Алек Кённингем громко захохотал. Но старый джентльмен исправил ошибку и отдал Холмсу бумагу.
– Отдайте ее напечатать как можно скорее, – сказал он. – Мне кажется, это превосходная идея.
Холмс аккуратно положил объявление в записную книжку.
– А теперь, – сказал он, – право, хорошо бы нам всем пройтись по дому и убедиться, не утащил ли чего-нибудь этот несколько полоумный грабитель.
Прежде чем войти в дом, Холмс осмотрел взломанную дверь. Очевидно, было всунуто долото или крепкий нож, чтобы выдвинуть замок обратно.
– У вас, стало быть, нет засова? – спросил он.
– Мы не находили его нужным.
– Вы не держите собаки?
– Держим; но она на привязи по другую сторону дома.
– Когда прислуга ложится спать?
– Около десяти.
– Вероятно, и Вильям ложится в то же время?
– Да.
– Странно, что он не спал именно в эту ночь. Теперь я был бы очень рад, если бы вы были так добры и проводили нас по дому, м-р Кённингэм.
Коридор, вымощенный плитами, с выходящими в него кухнями, вел к деревянной лестнице, поднимавшейся в первый этаж. Он выходил и на противоположную площадку, с которой начиналась другая, более нарядная лестница, ведшая в парадную переднюю. На эту площадку выходили двери гостиной и нескольких спален, в том числе и спальни м-ра Кённингэма и его сына. Холмс шел медленно, внимательно приглядываясь к архитектуре дома. По выражению его лица я видел, что он напал на горячий след, но никак не мог себе представить, куда приведет его этот след.