– Должно быть, ты прирожденный моряк.
Яков взглянул на культю левой руки и покачал головой:
– Сомневаюсь.
– У тебя светлая голова, – улыбнулся штурман. – Мозги куда важнее. Там, куда ты плывешь, они тебе очень пригодятся.
– Почему?
– В Америке как? Если ты умный, то можешь разбогатеть. Ты ведь хочешь разбогатеть?
– Не знаю.
Штурман и капитан захохотали.
– Наверное, парнишка совсем безмозглый, – предположил капитан.
Яков смотрел на них, но не улыбался.
– Мы же пошутили, – сказал штурман.
– Знаю.
– Скажи, парень, а почему ты никогда не смеешься? Сколько плывем, я ни разу не слышал твоего смеха.
– Не тянет, вот и не смеюсь.
Капитан фыркнул:
– Каков щенок, а? Настоящий везунчик. В Штатах попадет в богатенькую семью. Неужели и тогда смеяться не потянет? Где ж у него шестеренки заклинило?
Яков пожал плечами и снова уткнулся в карту.
– Зато я никогда не плачу, – буркнул он.
Алексей, свернувшись калачиком, лежал на нижней койке. В руках он, как всегда, сжимал Шу-Шу. Он спал, но проснулся, едва к нему в ноги сел Яков.
– Эй, Алешка, вставать думаешь?
– Меня и лежа мутит, – признался Алексей и снова закрыл глаза.
– Любый на ужин приготовил манты. Я девять штук умял.
– Не говори про еду.
– Ты что, жрать не хочешь?
– Еще как хочу. Но меня после первого же куска вывернет.
Яков вздохнул и оглядел каюту. В ней было восемь коек в два яруса. На шести валялись мальчишки, которым было не до игр и лазанья по кораблю. Яков побывал в соседних каютах – и там такая же картина. Неужели все ребята так и будут валяться, пока корабль не пересечет Атлантику?
– Это все из-за твоего внутреннего уха, – поделился новоприобретенными знаниями Яков.
– Что ты несешь? – застонал Алешка.
– Я про ухо говорю. Оно на пузо действует, вот тебя и рвет.
– Уши у меня не болят.
– Ты уже четыре дня бревном лежишь. Встал бы, пожрал чего.
– Отвали!
Яков изловчился и вырвал из Алешкиных рук драгоценную Шу-Шу.
– Отдай! – заскулил тот.
– Встань и забери.
– Отдай Шу-Шу!
– Сначала встань. Давай, поднимайся.
Алексей попытался отнять собачку, но Яков увернулся, и рука схватила воздух.
– Вставай. Сразу полегчает.
Алешка сел на койке. Его пальцы впились в матрас, а голова двигалась в такт корабельной качке. Неожиданно он зажал рот рукой, кое-как поднялся на ноги и доковылял до умывальника. Его вывернуло в раковину. Он со стоном вернулся на койку.
Яков молча отдал ему Шу-Шу. Обрадованный, Алешка крепко прижал плюшевую игрушку к груди.
– Я ж тебе говорил, что меня мутит. А теперь вали, дай поспать.
Яков вышел в коридор. Надия занимала отдельную каюту. Он постучался в дверь. Ответа не было. Тогда Яков подошел к двери каюты, в которой жил Грегор, и тоже постучался.