– Я в жизни не видел таких денег. Сразу.
– Теперь увидишь. Собственно, что тебя удивляет? Она ведь уже платила пятнадцать тысяч.
– Не она, а ее любовник. Причем платила за троих. И за три картины.
– А теперь столько же за одну. Но ты же знаешь: со временем цены на произведения искусства поднимаются. Это ведь закон.
– Кончай издеваться.
– Я не издеваюсь. Да и вообще, разговор окончен. Все – сделка состоялась.
Вглядываясь вперед, я обдумывал услышанное. Честно говоря, я не был готов к такой сумме.
– Что, я в самом деле могу сегодня же взять эти деньги?
– Не можешь, а должен. Вечером она уезжает.
– Как же это сделать?
– Очень просто. Я отвезу тебя домой. Оттуда на своей машине поедешь к Вере. Запомни адрес: Комсомольский проспект, шестьдесят четыре, квартира сто двенадцать. Шестой этаж, кода нет. Зайдешь, и она без звука отдаст бабки. Адрес запомнил? Или ты и раньше его знал?
– Нет, раньше не знал. Комсомольский, шестьдесят четыре, сто двенадцать?
– Правильно. Только перед тем, как подняться, позвони из автомата. Она ведь ночная птица. Мало ли, поднимешься, а она вдруг не одета.
– Ладно.
– Серега, если без меня не было бы продажи, без тебя не было бы нашей общей свободы.
– Какой еще свободы?
– Простой. От Вадима Павловича.
Я попытался вспомнить, кто же такой Вадим Павлович. Наконец выплыло: человек, пытавшийся «взять калым». Выдавил:
– А-а… от Вадима Павловича. Понял. Что, он теперь отпал?
– Пока не знаю. Во всяком случае, его просьбу мы выполнили. Ну, а там… Поживем – увидим.
Сашка замолчал, я тоже не лез в разговор. Мне нужно было для себя соединить никак пока несоединяемое. Допустим, я сегодня действительно получу эти пятнадцать тысяч. Получу за что? За картину? Или за услугу, которую оказал Вадиму Павловичу по Сашкиной просьбе? Бездарностью себя я не считаю. Но не считаю себя и гением. Обычный крепкий художник, только и всего. И знаю – тот портрет пятнадцать тысяч не стоит. Но я знаю и другое – ни у одного произведения искусства нет реальной рыночной цены. За картину платят столько, сколько хотят платить. Со мною же вообще особый случай: я умею рисовать, но профан во всем, что касается сбыта собственных произведений. Без Сашки я сейчас наверняка умирал бы с голода. И уж во всяком случае не имел бы того, что имею. Конечно, приятней было бы получить эти пятнадцать тысяч именно за картину. А не за услугу. Но если я получил их за услугу, пусть так и будет. Придумывать себе иллюзии я не собираюсь.
При въезде в Москву Сашка сбавил скорость:
– Серый, ты что? Есть проблемы?
– Да нет… Какие могут быть проблемы при таком гонораре.