С момента убийства Дегтярева и угона трейлера прошло больше двух месяцев. И никаких серьезных результатов. Правда, у них есть два подозреваемых, Клюев и Шитиков. Но толку от обоих пока мало – оба, как скала, стоят на своей версии. О причастности к угону трейлера не хотят даже говорить, и не будут, пока прокуратура не припрет их к стенке уликами. Но какие могут быть улики, если за два месяца он, Рахманов, так и не нашел ответа на главный вопрос: куда исчез трейлер? Тот самый КамАЗ с прицепом № 66–15 МШ, выехавший утром девятого июля из Москвы с грузом – пятьюстами тысячами голландских бритвенных лезвий «Шик» – и бесследно пропавший?
На второй день после пропажи трейлера Краснопресненским РУВД Москвы был объявлен розыск, во все подразделения ГАИ Союза были разосланы подробные приметы трейлера, от номеров шасси и кузова до царапин на борту, и все тщетно. Не дает пока результатов и работа по выявлению левой продажи лезвий «Шик», ведущаяся силами ГУБХСС. А ведь общая стоимость груза, не считая стоимости трейлера, составляет миллион двести пятьдесят тысяч рублей. Вот и сейчас у них есть сведения ГУБХСС о лезвиях «Шик», до вчерашнего дня продававшихся через сухумскую торговую сеть. Но, во-первых, где гарантия, что сухумские лезвия – те самые, во-вторых, при предыдущих проверках они уже убедились – все импортные бритвенные лезвия «Шик» одинаковы. Экспертиза здесь бессильна, и, если к сегодняшнему дню все лезвия будут проданы, прокуратура уже ничего не докажет. Особенно при умело оформленных накладных.
Ладно, подумал Рахманов, что бы там ни было, пора вызывать машину и мчаться в аэропорт. Взялся было за трубку, и в этот момент в кабинет вошел Инчутин. Спросил нерешительно:
– Вы заняты?
– Сейчас выезжаю. А что там у тебя?
В отличие от второго участника следственной группы, рослого и жизнерадостного Саенко, Инчутин был невысоким и тихим, к тому же со скрюченной левой рукой, следствием подростковой травмы. Но этот физический дефект нисколько не мешал Инчутину отлично владеть профессией. Следователь протянул несколько фотоотпечатков.
– Да вот эта бумажка. «Шесть, семь, восемь». Помните?
Рахманов взял верхний снимок. Изображенный на нем сильно увеличенный квадратик плотной бумаги размером шестьдесят пять на шестьдесят восемь миллиметров был ему хорошо знаком. Этот клочок бумаги наряду с другими предметами – бумажками, окурками, полиэтиленовыми пакетами и прочим мелким мусором – нашла при осмотре места происшествия четырнадцатого июля СОГ[13] Смоленской райпрокуратуры. По предположению эксперта, бумажка пролежала в траве на обочине шоссе Ольша – Велиж от пяти до семи дней. То есть ее вполне могли оставить у дороги девятого июля, в день убийства Дегтярева и угона трейлера. В верхней части квадратика было написано «6–7, 8», внизу «18/V», здесь же стояла неразборчивая подпись. Анализы показали – запись произведена шариковой ручкой, заправленной импортной пастой высокого качества. Нижние три цифры наверняка означали дату заполнения бумажки, но три верхних до сегодняшнего дня были тайной для всех, в том числе и для Рахманова. Несмотря на множество предположений, расшифровать, что означают эти «6–7, 8», так и не удалось. На последнем обсуждении была высказана догадка, что квадратик служил указанием некоей торговой точке или базе об отпуске определенного количества товаров, от шести до восьми. Но она была отвергнута, как натянутая.