– Когда поезд пришел в Москву, этого пассажира кто-нибудь встречал?
– Никто. Я никого не видел. Он вышел, и все.
– С чемоданом? Тем же самым?
– Да, с чемоданом. Тем же самым.
– В пути этот пассажир разговаривал с вами или с напарником?
– Нет. Попросил принести ему еды, и все.
– Пожалуйста, опишите внешность этого пассажира. Волосы, глаза, нос, рот, подбородок. Общее сложение, рост, комплекцию.
– Волосы седые, редкие. Зачесаны набок, чтобы прикрыть лысину. Глаза не помню. Нос какой-то бугристый. Рот и подбородок – обычные. Сам не маленький. Солидный такой человек, внушительный.
– Особых примет не заметили? Родинок, родимых пятен? Шрамов, рубцов?
– Особых примет? – Шарабидзе задумался. – Не заметил.
Задав еще несколько вопросов, Рахманов понял: больше ничего ценного проводник ему не расскажет. Протянул ему протокол на подпись.
Когда секретарша сообщила о появлении Люки, он сразу же был приглашен в кабинет.
Внешне Ларион Рогава был типичным хозяином жизни: высокий, голубоглазый, с ежиком русых волос, одетый в обтягивающий мускулистый торс тонкий серый свитер и модные брюки. Еще молодой, он тем не менее уже успел обзавестись двумя резкими морщинами у углов рта, придававшими ему особую мужественность.
Войдя, Люка прежде всего настороженно посмотрел на Рахманова, явно пытаясь понять, кто это. Спросил, крутанув брелок с ключами:
– Заурбек Владимирович, я что, помешал? Вы заняты?
– Нет, нет. Давай, Ларион, проходи. Вообще, будь как дома. Вот стул, садись. Чаю хочешь? – Нажал кнопку селектора: – Калбатоно Этери, дайте нам чайничек. И три стаканчика. Разливать не нужно, мы сами.
– Насчет чая спасибо, Заурбек Владимирович, не хочу. – Люка сел на стул. – Вы сказали, есть короткий разговор. С вами? Или с товарищем?
– Со мной и с товарищем. Познакомься: Андрей Викторович Рахманов. Следователь по особо важным делам. Из Москвы.
– Чем это я мог заинтересовать следователя по особо важным делам? Да еще из Москвы?
– Ничем. Ничем абсолютно. Просто нам нужно выяснить пустяковую деталь.
– Пустяковую деталь… Что ж, слушаю про пустяковую деталь.
– Причем обещаю: о том, что ты нам скажешь, никто не узнает.
– Что же вам нужно выяснить? От меня, бедного?
– Пустяки. Масть[22].
– Масть?
– Да. Масть человека, который летом наводил у тебя справки. Об Азизове.
Люка изобразил раздумье своеобразным жестом: оттопырив щеку языком. Покачал головой:
– Не пойму, Заурбек Владимирович, о чем вы? Какой человек? Простите, но никто никаких справок у меня не наводил. Тем более об Азизове.
– Вот что, Люка… – Габелая подождал, пока поставившая на стол поднос с чаем секретарша уйдет. Наполнил стаканы, отпил из своего, снова поставил его на поднос. – Как ты думаешь, откуда мы знаем про этого человека? И про то, что он наводил у тебя справки об Азизове?