– Адвоката хочу, – буркнул Орех.
– Много помогли тебе адвокаты? Адвокату ведь что надо? Чтобы тебя дольше судили, больше дали, и ты бы еще ему и за кассационные жалобы исправно башлял.
– Да уж, – скривился Орех, как от зубной боли. – Так и есть.
– Тогда чего ты мнешься? Выкладывай все.
– Ну, Бульник наколку дал. Мне вышибала нужен был. А тут кореш мой старый не при делах оказался. Я ему и предложил в деле поучаствовать.
– Как кореша кличут?
– Погоняло Миша Стройбат.
Гром литавр. Туш.
– А фамилия как? – еще не веря своим ушам и боясь спугнуть удачу, спросил Капанадзе.
– Головатько. Я его лет двадцать знаю. Он киллером у подольских был…
Стройбат вдавил кнопку звонка, но без какого-либо видимого эффекта. Звонок, похоже, не работал давно, о чем говорили глубокие застарелые вмятины внизу двери – по ней периодически колошматили ногами разные несдержанные личности.
Стройбат не стал нарушать традиции и замолотил ногой по двери.
– Это кто там такой борзый? – донесся из-за двери приглушенный голос. – Сейчас в репу так же настучу.
Со скрежетом провернулся ключ в замке, дверь распахнулась.
– Ну здорово, кореш, – улыбнулся Стройбат самой, как ему казалось, располагающей улыбкой, на непредвзятый взгляд выглядевшей мерзенько-злобной.
– Миха? – поморщился небритый худой мужчина в растянутых трениках и грязной майке, недоверчиво оглядывая гостя. – Ты, что ли?
– Конечно, екарный бабай! Чего против имеешь?
– Да ничего. – Зиновий Свистунов, кличка Душитель, покачнулся, держась за косяк. – Просто года три не виделись.
– Восемь, Зиновий. Восемь!
– Да? Восемь? Что-то я во времени заблудился.
– Бывает.
– Восемь, – задумчиво протянул Зиновий, проведя ладонью по небритой щетине и будто пытаясь вспомнить, чем же он занимался эти годы.
– Ты чего, кореша в дом не пустишь?
– Кореша? – искоса посмотрел на гостя Зиновий, будто прикидывая, применимо ли к гостю это слово. – Кореша пущу. – Он отступил, пропуская в дом.
В квартире царило алкогольное запустение – кое-какие вещи еще оставались, но все, что представляло из себя какую-то ценность и могло быть обменено на горячительные напитки, выдуло ветром и осело у разных барыг и старьевщиков.
– Скромно живешь, – оценил Стройбат.
– Не хлебом единым.
– А еще и водкой, – кивнул Стройбат, вытаскивая из сумки бутылку водки.
На унылом лице Зиновия сразу отразилось вдохновение.
– Вот это разговор! Сейчас закусон соображу.
– У меня есть. – Стройбат извлек из сумки консервы, сыр, копченую колбасу.
Теперь Зиновий на его сумку смотрел как на мешок Деда Мороза – чего еще исполнит волшебник, какое еще желание, что у него еще таится в волшебной ноше.