– Да какая тебе разница? Один хрен, пойдем на рерол вместе. Я не собираюсь тут сидеть годами в ожидании чуда в виде тектонического сдвига или появления рудокопов из клана шибко жадных гномов. Да и тебе скоро наскучит. Оглядись, в эту пещеру уже кинули два десятка игроков. И никто не выбрался. Вон, их вещи и скелеты лежат. Топовые шмотки, кстати.
Я еще раз осмотрелся. Прошелся вдоль стен, потыкал в них копьем. Порезал руку, смазав копье кровью, и снова потыкал. Стена менялась, но ненадолго. Участки травы, живой плоти, кучи насекомых уже через секунду становились тем же металлом с прожилками. У стены Кошмарик хрустел чьим-то костяком.
Я не сдавался. Химера долго бегала от меня по залу, плюнув в итоге в сидящего в центре зала Стива. Тот, получив кислотой в лицо, взвыл дурным голосом, шарик света погас. Я споткнулся от неожиданности о валяющийся на полу скелет и влетел в стену головой. Очнулся через минуту. На круге возрождения сидел Призыватель, окруженный аурой огня, над головой у него висел светляк. Стив увлеченно кидался файерболами в улепетывающего Кошмарика. На полу валялся голый и слегка погрызенный труп.
– Загоняй его в угол!
При артподдержке Призывателя мне удалось схватить питомца и, намотав косу на кулак, поднести к стене.
– Плюй, Кошмарик, будь хорошей галлюцинацией.
Химера плюнула. По стене сползал зеленый харчок неаппетитного вида. Я потрогал его пальцем. Палец зашипел и начал обугливаться. Я заорал от боли.
– Ну, попробуем подручные средства. Кушай, мой хороший, кушай. Я уверен, адамант вкусный.
Кошмарик так не считал. Пришлось прибегнуть к народным методам уговоров. Снял с приятеля пенсне. После десятого удара об стену питомец жалобно заскулил и посмотрел на меня преданными глазами, громко заурчав. Было очень стыдно, но процедуру я повторил. В итоге, химера разинула пасть до каких-то невероятных размеров и впилась зубами в стену. Вернее, попыталась. С противным звуком зубы прошлись по металлу, высекая искры, и начали крошиться. Я осторожно опустил Кошмарика на пол и погладил, извиняясь. Громко клацнули зубы. Я непонимающе уставился на культяпку руки, отгрызенной до локтя.
– Ах ты, пи…ское му…ое…ще!
Пинаю оторванную голову, вернее, пытаюсь. Острие арбалетного болта впивается в голень, что-то жгучее прилетает в лицо. Страшная судорога скручивает, кажется, каждую мышцу в теле. Падаю на пол, чувствуя, как откусываю себе язык. Ни крикнуть, ни застонать. Неожиданно все прекращается.
Сижу в круге возрождения рядом с бледно-зеленым Стивом и наблюдаю, как Кошмарик засасывает в рот длинную кишку из живота моего трупа, изредка помогая себе кончиком хвоста. У трупа обугленная голова.