Но остаток вечера он переживал, что не выложил Анне все начистоту. Его остановило даже не желание уберечь ее от жутких подробностей, а смутное и невыносимое чувство личной вины.
Ходили слухи, что Оуэн Маркмен не хотел жениться на Мириам после выкидыша и что она подала на него в суд за нарушение обещания. А выкидыш действительно произошел случайно. Мать Гая слышала от миссис Джойс, что Мириам споткнулась о край своей любимой шелковой ночной сорочки, которую подарил ей Оуэн, и упала с лестницы. Гай безоговорочно поверил в эту историю. В сердце впервые возникла жалость по отношению к Мириам. Теперь она представлялась ему несчастной и совершенно невинной жертвой.
— Не более семи метров и не меньше четырех, — ответил важный и самодовольный молодой человек, выступавший свидетелем. — Нет, я никого не заметил.
— Метров пять, — предположила девушка по имени Кэтрин Смит, перепуганная так, словно убийство произошло только что. — Может, чуть побольше, — добавила она тихонько.
— Около десяти метров, — заявил Ральф Джойс, брат Мириам. — Я первым сел в лодку.
У него были такие же рыжие волосы и серо-зеленые глаза, как у сестры, но все внешнее сходство терялось из-за тяжелого прямоугольного подбородка.
— Сомневаюсь, что у нее есть враги, — продолжил он. — Такие, которые могли бы ее убить.
— Я ничего не слышала, — искренне заверила Кэтрин Смит.
Ральф Джойс и Ричард Шулер подтвердили: до них не донеслось ни звука.
От многочисленных повторений эти факты утратили для Гая ужас и драматизм, превратились в глухие удары молота, навечно забивающие произошедшее в память. Поразительно, в момент убийства три человека находились буквально в двух шагах от Мириам. Только маньяк осмелился бы подойти так близко.
— Вы были отцом ребенка, которого потеряла миссис Хэйнс?
— Да.
Оуэн Маркмен сидел сгорбившись и опираясь на руки с переплетенными пальцами. Вживую он смотрелся не так сногсшибательно, как на фотокарточке — все портил угрюмый и перепуганный вид. Он был в грубых серых сапогах из оленьей кожи, словно явился в суд прямо с работы в хьюстонском порту. Гай подумал, что Мириам бы этого не одобрила.
— Вы знаете, кто мог желать смерти миссис Хэйнс?
— Да. — Маркмен ткнул пальцем в сторону Гая. — Вот он.
Все посмотрели на Гая. Он сидел выпрямившись и глядя Маркмену в глаза. Впервые он всерьез заподозрил в убийстве именно любовника.
— И какова же причина?
Оуэн Маркмен долго мялся, бормоча что-то нечленораздельное, и наконец выжал из себя:
— Ревность.
Он не смог назвать ни одного правдоподобного довода в пользу своих слов, однако потом обвинения в ревности посыпались со всех сторон. Даже перепуганная Кэтрин промямлила: