— Ну, ты готов со мной позавтракать?
Бруно вышел из ванной, проводя гребенкой по волосам.
— Ого, принарядилась!
Нетвердым шагом она прошлась туда-сюда, как манекенщица, демонстрируя платье из черного гипюра, положенного на розовый атлас. Бруно подумал, что кружевной узор напоминает кованую балконную ограду, и сказал одобрительно:
— Ты прямо как балкон.
— Спасибо, Чарли. Я собираюсь в город после завтрака. Не хочешь ли составить мне компанию?
— Пожалуй. Даже с удовольствием, — добродушно ответил Бруно.
— Так вот кто искромсал мне все газеты! А я уж думала на прислугу. Ну и рано же ты встаешь.
— Да, раненько.
— Во времена моей юности мы вырезали из газет стихи и вклеивали в альбомы. Собирали в этих альбомах всякую всячину. А ты что будешь делать?
— Да просто сохраню.
— Не в альбоме?
— Нет.
Бабушка смотрела на него, а Бруно хотелось, чтобы она посмотрела на вырезки.
— Ах, какой ты еще маленький! — Она ущипнула его за щеку. — И борода толком не растет! Напрасно твоя мать волнуется…
— Она не волнуется.
— …надо просто дать тебе время повзрослеть. Ну, пойдем завтракать. Давай прямо в пижаме.
На лестнице Бруно подставил локоть, чтобы бабушка на него оперлась.
— Хочу быстренько пробежаться по магазинам, — говорила она, наливая ему кофе, — а потом можно пойти куда-нибудь развеяться. Например, в кино на фильм хороший — какой-нибудь с убийством. Или в парк с аттракционами. Я сто лет не каталась на аттракционах.
Бруно вытаращил глаза, а бабушка продолжала, не замечая:
— Что тебе больше по душе? Посмотрим на киноафиши, когда приедем, и…
— Давай лучше на аттракционы, ба.
Они хорошо съездили. Бруно помогал ей сесть в автомобиль, открывал перед ней двери, водил ее по парку аттракционов — хотя ей там мало что можно было съесть и мало куда пойти. Однако на чертовом колесе они прокатились. Бруно описывал бабушке, какое огромное чертово колесо в Меткалфе, но она не спросила, когда он там побывал.
Когда они вернулись, Сэмми Франклин все еще торчал в доме — решил остаться на ужин. Едва увидев его, Бруно сделался мрачнее тучи. Он знал, что бабушка тоже на дух не переносит Сэмми, и вдруг проникся к ней нежностью за то, как безропотно она терпит этого типа — и весь прочий сброд, который мать тащит в дом. И чем же они тут занимались целый день? Ах, в кино ходили, на фильм, в котором играл Сэмми… Кстати, тут письмо пришло, лежит на столе в комнате.
Бруно помчался к себе наверх. Письмо было из Флориды. Он разорвал конверт дрожащими руками. Ни одно письмо он не ждал с таким нетерпением — даже писем от матери в школьном лагере.