Она стала подниматься впереди него. У нее тоже спустилась петля на чулке. Поднявшись на несколько ступеней, она спросила:
— Еще выше?
И действительно, она же ведь не знала! Остановившись на предпоследнем этаже, она старалась не смотреть на него.
Он открыл дверь и протянул руку к выключателю.
— Нет, не зажигайте свет, пожалуйста!
В комнату проникали тусклые и куцые отблески уличных фонарей, которые освещали ночной город.
Он ощутил совсем близко мех, шелковое платье, теплоту тела и, наконец, влажные губы, которые жадно искали его рот. Он подумал:
«Кэй…»
Потом они рухнули в постель.
* * *
Теперь они лежали, не говоря ни слова, не двигаясь, прижавшись друг к другу. Они оба не спали, и каждый это знал. У Комба были открыты глаза, и он видел в тусклом освещении совсем рядом с собой контур щеки и носа, на котором поблескивали капельки пота. Они чувствовали, что им ничего не оставалось, как молчать и ждать. И вдруг на них обрушился громкий звук, раздался звонок телефона, причем он казался таким сильным и так неистовствовал, что они вскочили на ноги, еще не ясно понимая, что происходит.
Дальнейшие события развернулись самым нелепым образом: Комб в смятении не сразу нашел аппарат, которым он пользовался всего один раз, и тогда Джун, чтобы помочь ему, включила лампу у изголовья кровати.
— Алло… Да.
Он не узнавал собственный голос. Совершенно голый, стоял посреди комнаты, держа в руке телефон. Выглядело все это очень глупо.
— Да, Франсуа Комб, да.
Он увидел, что она собирается встать и шепчет:
— Ты, может быть, хочешь, чтобы я вышла?
К чему? Куда? Разве она не будет слышать и в ванной комнате?
И она снова легла, повернулась на бок. Ее волосы раскинулись на подушке, они были почти такого же цвета, как и волосы Кэй, находившиеся на том же самом месте.
— Алло…
Он задыхался.
— Это ты, Франсуа?
— Да, я, моя дорогая.
— Что с тобой?
— Почему ты спрашиваешь?
— Не знаю. Голос у тебя какой-то странный.
— Я был внезапно разбужен.
Ему было стыдно оттого, что он лжет, и не только потому, что это была его Кэй, но прежде всего потому, что он это делает в присутствии другой женщины, которая смотрит на него.
Почему же, если уж она выразила готовность выйти, не проявляет сейчас достаточно деликатности, чтобы хотя бы повернуться спиной к нему? Она же уставилась на него одним глазом, и он не может оторвать свой взгляд от этого глаза.
— Знаешь, дорогой, у меня для тебя хорошая новость. Я вылетаю самолетом завтра или, скорее, уже сегодня. Я буду в Нью-Йорке вечером. Алло…
— Да.
— Ты ничего не говоришь. Что с тобой, Франсуа? Ты что-то скрываешь. Ты сегодня, наверное, виделся с Ложье?