Другое использование этой книги состоит в том, что она может быть полезна специалистам по искусственному интеллекту.
Как вы знаете, проблема морального выбора становится основной в ряде прикладных разработок, и поэтому специалисты могли бы найти много интересного: как сопрягать имеющиеся материалы с моделями агента, в частности с военными моделями, торгового агента, а также сервисными системами, обслуживающими вычислительные центры.
Вот примерно так я бы рассказывал об этой книге в Америке. Идейная часть заняла бы гораздо меньше времени, потому что людям некогда и люди хотят знать, каким образом эта вещь может быть использована.
Здесь же я хочу рассказать об идеях, которые есть в этой книге, и о ее замысле.
Как возник этот замысел?
Я эмигрировал в 1974 году в Америку И моральные проблемы меня совершенно не интересовали. Если вы откроете книгу «Конфликтующие структуры», то увидите, как мало моральных вопросов, которые я пытался там развернуть. Это скорее некоторые интеллектуальные структуры по описанию рамок для принятия решений субъектом. Рефлексивные синдромы, которые позволяют, как мне кажется, представлять те вещи, которые трудно проговаривать без них.
Не знаю, всем ли известно: эмигрировать из Советского Союза было довольно трудно. Мне это удалось, потому что моя жена – еврейка. Я получил разрешение на эмиграцию. Но в Израиль я не поехал, поехал в Америку. А для тех, кто ехал в Америку, путь лежал через Австрию. Эмиграция была такая. Сначала попадали в Вену. Из Вены эмигрантов поездом посылали в Рим, и все ждали разрешения той или иной страны.
В 1974 году еще только началась эмиграция, еще не было никаких правил, мы ничего не знали.
И в Риме я очень жестоко отравился. Меня «скорая помощь» в беспамятном состоянии доставила в госпиталь Святого Евгения, госпиталь для бедных. Я попал в огромную палату, где были человек двадцать, все в тяжелом положении. Они умирали. Многие из них умерли. Я был в плохой форме и очень слаб, и за мной ухаживали два больных человека. Один был фашистом. И воевал под Сталинградом. А второй был коммунистом. И тоже воевал под Сталинградом. Оба были в плену в Советском Союзе, оба выжили. И вот эти двое, фашист и коммунист, оказались в каком-то смысле самыми близкими мне людьми. Я вдруг понял, что перед лицом смерти меня совершенно не волнуют политические взгляды этих людей. Тем более что они разговаривали между собой, и ясно было, что и их совершенно не интересуют политические идеи.
В этот момент возникло некоторое прозрение, что существует нечто более глубокое, чем политические взгляды людей.