Конан глотнул ещё раз. Отставил пустую кружку на ступеньку. Стражник вздохнул и переступил с ноги на ногу, проводив кружку тоскливым взглядом.
— Ты, эта… — Конан сделал рукой великодушный жест, тяжело оседая на ступеньки рядом с кружкой. — Иди. А то они там… всё выпьют! А я тут… вместо тебя пока… ик… покараулю.
Стражник не стал заставлять себя упрашивать — дунул по лестнице вверх так, что только пятки засверкали. Конан подождал, пока грохот деревянных сандалий по деревянным же ступенькам сменится грохотом двери, отрезавшим шум пьяного веселья, и встал.
Он больше не притворялся пьяным и двигался стремительнее и бесшумнее снежного барса. Дополнительные брусья подались легко — на все три не больше десяти ударов сердца. Главное было — положить их на мостовую аккуратно, не брякнув о камни. Но вот главный брус, тот самый, из цельного ствола железного дерева…
Вообще-то считалось, что троим стражникам это не под силу. Эзра хвастался, что в Сабатее даже вроде состязания такие проводили — кто и на сколько пальцев сумеет приподнять хотя бы один конец бруса. Несколько пальцев Конана не устраивало — крючья, на которых брус лежал, были не менее двух ладоней. Хорошо ещё, что высота вполне удобная, как раз на уровне плеч. Конан упёрся поудобнее руками в отполированный сотнями ладоней ствол и напрягся…
* * *
Ворота не скрипнули.
Почему-то киммериец был уверен — обязательно скрипнут, и в ночной тишине скрип этот переполошит полгорода. И потому приоткрыть осмелился лишь на ширину собственного тела — только-только, чтобы протиснуться. Замер, осматриваясь и соображая — а что делать дальше?
Закарис расположился грамотно, в двух полётах стрелы, костры его лагеря прерывистой цепочкой охватывали город с вечерне-полуночной стороны. Все огни практически одинаковы. И сразу определить, где находится сам король Асгалуна и Квентий с «Чёрными драконами», Конан не мог. Бросаться же к первому попавшемуся костру — затея не слишком умная. С перепугу могут и подстрелить, не разобравшись, возникнет шум, суматоха, стражники в городе заметят. А то ещё и с проверкой пойдут, и на тебе, такой сюрприз — перепившаяся вусмерть караульня и открытые настежь ворота. А это нам уж и совсем ни к чему.
Пронзительный крик Ночного Охотника разорвал тишину. Придушенный писк мыши словно послужил ответом. И опять — ни звука.
Странно.
Ночной Охотник — птица далеких полуночных краёв. Что ей делать в такой жаркой полуденной стране? Да и не на мышей она обычно охотится, а на что-нибудь покрупнее. Мышь ей — на один клевок, даже червячка не заморить…