Порвалась последняя ниточка, связывающая меня с «родным» две тысячи десятым годом. А так как все остальные артефакты давно были описаны, засняты и уложены в личные архивы советских вождей, то нужно признать: как специалист и хранитель сверхсекретной информации Петр Воронов стал им абсолютно не нужен. Более того, история этого мира явно шла иным путем. Поэтому и мои попытки оракулствовать о политике не стоили ломаного гроша. Неудивительно, что внеплановый вызов на Старую площадь я воспринял с немалым трепетом. В психушку засаживать меня вроде как нет особого смысла: без материальных свидетельств из будущего тяжело найти того, кто согласится поверить в бредни попаданца. Но можно на всякий случай отправить на ПМЖ куда-нибудь типа Анадыря, подальше от ученых и посольства США, такое с товарища Шелепина вполне станется. И что тогда делать? С женой, дочкой и ее, надеюсь, маленьким братиком?
…Встретил меня Александр Николаевич в своем похожем на небольшой стадион кабинете вполне традиционным мелочным разносом. Там план недодавили, тут неправильно документы оформили, а этим брак отправили. И вообще, советские люди по улице Горького на Porsche не гоняют по ночам, так что надо быть скромнее и не способствовать росту социальной напряженности. И без моей наглой буржуйской рожи Министерство Правды во главе с товарищем Месяцевым с ног сбивается, пытаясь обосновать появление эксплуататоров в стране победившего пролетариата.
Знакомая и старая как мир тактика, но попробуй не поддаться панике! Тем более что неприятный факт налицо: недоглядели, на днях к нефтяникам ушла крупная партия недоработанных контроллеров. И секретные, по идее, документы я умудрился отправить обычной почтой. Даже прецедент с гонкой по Тверской имел место быть, хорошо хоть гаишник от удивления не додумался погоню устроить и только зло махал жезлом вслед. Хотя пора бы ему и привыкнуть – нынче иномаркой в Москве удивить сложно.
Между тем, видимо догадавшись по моему виду о подходе к нужной кондиции, товарищ Шелепин неожиданно добавил в голос отеческие нотки:
– А почему ты в партию не вступаешь? – Он неожиданно требовательно заглянул мне в глаза. – За пять лет уже мог убедиться, как это важно. Ведь не дурак, наверняка понимаешь, что иного пути для роста у тебя нет!
– Э-э-э… – беспомощно проблеял я, стараясь выгадать секунды, чтобы привести в порядок мысли. – Пока вообще не думал об этом.
Вроде, если начальник намекает на карьерный рост, значит, высылка за полярный круг откладывается. Однако меня как будто окатило арктическим морозом: пришел тот самый северный полярный лис, визит которого я старался отсрочить любой ценой. Проще говоря, меня только что спросили: «А ты, парень, вообще свой?» В ушах явственно зазвучал мотив: