Собравшиеся заколебались на мгновение: этот человек говорил правду! Но нужно было больше, чем вера в принца де Триполи, некоторые называли его «сомнительным и к тому же заколдованным». И тогда поднялся грозный Гуго Монферратский. Он не спал много ночей, глаза у него были красными. Захваченные утром на границе страны Моав пленники говорили о каком-то крупном сражении в Баодаде, где один человек, вооруженный молнией, пробился сквозь кольцо окружавших его янычаров Абд-эль-Малека. Был также какой-то лев… Человек тот исчез, говорили пленники, наверное, он смертельно ранен… Один мусульманский богослов уточнил:
— У него было лицо ангела Азраэля. Он пытался похитить жену халифа. За такие преступления карают смертью…
Смерть… смерть… Слово напоминало о нападении Бича.
«Если Конрад погиб, как могу жить я?» — подумал оцепеневший от ужаса Великий Магистр.
Когда он говорил, в его голосе отражалась вся сила его боли. Все умирающие христиане являлись сейчас его сыновьями, так же, как и Конрад. Нет! Он не допускал мысли о том, чтобы сидеть сложа руки в ожидании гибели отчаявшихся людей. Жители Моава, искалеченные, распятые, публично опозоренные, были его братьями.
Он представил себе их муки, когда некоторые по слабости характера отказываются от своей религии и навлекают на себя вечный позор. По морщинам его сурового лица катились слезы, но Гуго не чувствовал их. Он воскликнул:
— Мы все будем нести ответственность за эти стремящиеся в преисподнюю души! Мы довели их до такого состояния; но каждая душа получит искупление ценой крови Бога!
Эта неистовая речь нашла свой отклик, как всякий страстный призыв… Было принято решение: христианская армия отправляется на помощь защитникам замка и города Тиверии.
Когда по армии Тау передали приказ атаковать неприятеля, люди и лошади, укрытые тяжеловесными попонами, уже пошатывались; никто из них за последние двенадцать часов не ел и не пил.
Бледная заря вставала на горизонте, прогоняя адскую ночь. Полураздетые принцы спали среди дымящихся развалин Тиверии. Ирония судьбы: силы Святого королевства шли на помощь городу, который сдался неприятелю; все его жители были вырезаны третьего июля, а армия короля Ги собиралась войти в Моав четвертого июля.
Арабский летописец Эль-Афдал, двойник которого жил на другой планете, писал: «Сражение было дано на равнине Хиттим. Да продлятся дни того, кто видел его. Это место конца света».
Утверждают, что когда-то здесь упала звезда. Лишь холмы с валунами из кремния и гранита, поросшие редкой сухой травой. Ни горного массива, ни оврага, которые могли бы служить укрытием! Воины Тау шли маршем всю ночь, неотступно следуя за разведчиками. Наконец они достигли ущелья. Только в девятом часу дня — а это показывает, с какой медлительностью тащились эти люди, ведь они шли не в бой, а на казнь — вышли на плоскогорье.