Взгляд серых с зелеными искорками глаз ведьмы стал еще внимательней, вгоняя и без того смущенного мужчину в краску.
– Само как-то? – эхом переспросила она, будто не расслышала толком последних слов и желала уточнить, правильно ли поняла собеседника. – Неужели? Для всего на свете какая-то причина должна быть. Сам даже прыщ на носу не вскочит. Может, тебе к жрецу обратиться, если ты все время в себе непреодолимые желания чинить пакости ощущаешь?
Панас мучительно побагровел и вскинул на девицу потрясенный взгляд. Пакости творить – привилегия ведьмы, а у него в роду отродясь ведьмаков и мерзопакостных колдунов не водилось. Разумеется, в глаза лесной отшельнице о ее зловредности говорить не следовало. Во-первых, она и сама об этом прекрасно знала, а во-вторых, ведьминское проклятие еще никто не отменял.
– Это в чем ты меня подозреваешь?! – раненым лосем заревел он, заставив вервольфов предупреждающе оскалиться.
Они ясно давали понять, что обижать ведьму не дадут никому, будь обидчик хоть голова, хоть царь при полных регалиях с державой и скипетром наперевес.
– А в чем мне тебя подозревать? – ничуть не смутилась Светлолика. – Я в глаза говорю. То закопать меня норовите, то избу сжечь. Козу чуть не убили. Теперь кота вон выманил из окна и давай на ставне трясти. Взрослый ведь человек, дочку замуж скоро отдавать, а все озорство какое-то на уме. А жрец Всевышнего он не просто так при храме поставлен, словом уместным на путь истинный наставить может, бесов изгнать, коли в душе поселились, сомнения развеять. Жрец в Хренодерках богат летами и опытом житейским. К его советам и прислушаться не грех. А молитва не только Всевышнему предназначена, она ведь и душу людскую врачует.
От подобного заявления ведьмы голова несколько опешил. Традиционно ведьмы, колдуны и жрецы между собой не ладили. Ведьмы опасались магов, колдунов и жрецов. Маги и колдуны открыто презирали ведьм, считая их окопавшимися в лесах шарлатанками, паразитирующими на людском невежестве (некоторые из них действительно не имели реальных знаний и сил и только вредили своими неумелыми действиями), а жрецов старались зря не задевать. Жрецы же в большинстве своем всех оптом считали еретиками, впавшими в мракобесие, и не упускали случая торжественно и публично предать их анафеме, строго-настрого запретив пастве даже думать в сторону этих «злыдней, щедро сеющих ересь в умах неокрепших» под страхом наложения суровой епитимьи. Поэтому голову сильно удивило предложение Лики пойти поговорить со жрецом. В другое время Панас так бы и сделал, но не сейчас, когда вместо крестного хода с истовой молитвой о дожде селяне предпочли обратиться к деду Тарасюку за колдовской помощью, за что и получили вместо благотворного дождя стихийное бедствие.