– Не поймёшь? – На худом лице Джима отобразилась работа мысли. – Понять непросто, но всё-таки попробуй.
Очередной железнодорожный состав надвигался медленно, и голос Джима влипал в него, как муха в бутон цветка-росянки.
– Представь, что ты участвуешь в мобе. Улица… люди ни о чём не… И вот…исходит… – Джим с досадой повернулся к содрогавшемуся оконному стеклу, – …адно… читай пока.
Хрофт углубился в чтение и узнал, что последователи бесфамильного Билла называют себя мобберами. Они не имеют отношения ни к одной политической или общественной организации, не участвуют в акциях протеста или поддержки, не занимаются рекламой, не стремятся к популярности.
– К чему же они стремятся?
– К чему? – голос Джима отпочковался от затихающего гула. – К удовольствию!
Хрофт заворочался в кресле, всхлипнули пружины.
– Когда тебя принимают за дебила – удовольствие?
С соседнего кресла сорвался Санчес и, оттеснив Джима, забегал по комнате.
– Пойми! Когда один чувак стоит и тычет пальцем в небо, где ничего нет, его примут за дебила. Но когда двадцать чуваков собираются вместе и начинают тыкать пальцами в небо, где ничего нет, пипл, который не в курсе, начинает реально съезжать с катушек. Когда один выходит на улицу в разноцветных ботинках, над ним зубоскалят. Когда выходит двадцать – у народа срывает крышу: а может, не эти двадцать дебилы, а все остальные, которые чего-то в этом мире не догоняют? И вот, когда ты играешь моб и видишь все эти лица вокруг, когда чувствуешь, что народ в ступоре, это, брат, такой кайф!..
– Правда? – Хрофт серьёзно посмотрел на Джима.
– Санчес объяснил несколько примитивно, – поморщился хозяин, – но у каждого своё восприятие… Главное, что мобберы как бы показывают толпе кусочек другой, неведомой яви. Открывают дверь в параллельный… хотя почему в параллельный?… в перпендикулярный мир, который ни умом не понять, ни аршином не измерить. Это их собственный мир, они его сами придумывают. Они – посвящённые. Прочим остаётся только смотреть и завидовать.
Хрофт подумал о своих игрушках. А что? Это ведь тоже дверца в перпендикулярный мир, куда никогда не проникнуть тем, кто в него не верит. Сколько раз видел, как непосвящённые крутили пальцем у виска, прикалывались: мол, сдвиг у ребят по фазе…
– Стало быть, это игра?
– Скорее, искусство. Искусство моноцентрических агломераций. Каждый моб – своего рода коллективное произведение, в создании которого участвуют не только те, кто его придумал и осуществляет, но и те, кто при этом присутствует. Получается творческий симбиоз, где один автор действует сознательно, а другой – невольно. Получается спектакль с элементами экспромта. Короткий, но иногда очень захватывающий. Моб редко длится больше трёх-пяти минут. За это время его участники должны успеть привлечь к себе внимание, всех ошеломить, а после тихо раствориться в людской массе, из которой они вышли. Мы ведь не отделяем себя от массы, мы её часть, мы…