Она изложила все это отцу, закончив свою пламенную речь словами:
— Ричард должен оставаться настороже, теперь, когда Эмма умерла. Если бы Гуго Великий был еще жив, можно было бы рассчитывать на его защиту, но его сын не столь дружественно относится к Ричарду, к тому же наш герцог ему больше не деверь.
Вначале на лице Арвида отразилось изумление, затем проступила тревога, но на этот раз не из-за герцога Ричарда.
— Ты не должна интересоваться такими вопросами, — растерянно пробормотал он.
— Почему? Потому что она женщина? — вмешалась Матильда, опередив дочь.
— Нет, потому что она еще маленькая.
Альруна вскинула подбородок. Она ненавидела, когда ее обсуждали так, словно ее нет в комнате.
— Дайте мне поговорить с Ричардом! — потребовала она.
Хотя мать и поддержала ее, теперь Матильда взирала на дочь с удивлением.
— Но…
— Он охвачен скорбью и не видит, как развивается ситуация, — поспешно продолжила Альруна. — Поэтому вы и беспокоитесь, верно? Поэтому ты хочешь поговорить с ним, да, папа? Я могла бы добиться большего успеха — именно потому, что я женщина и еще очень молода!
Арвид недовольно нахмурился, но прежде чем он успел что-то сказать, Матильда опустила ладонь на плечо дочери.
— Это неплохое предложение. У герцога особенные отношения с Альруной, и, может быть, как раз ей удастся изгнать тьму из его сердца.
Чуть позже Альруна предстала перед Ричардом.
— Ах, Альруна, — вздохнул он.
Герцог выглядел старше, он исхудал и ссутулился, и это зрелище не только больно ранило Альруну, но и разожгло в ней гнев. Ричард не должен был опускать руки! Поддаваться тоске могли его советники, ее отец, но не он, ее герой, всегда такой веселый и сильный! Он не должен был вздыхать, качать головой, отказывать ей!
Альруна предложила ему отправиться на конную прогулку, но это не вызвало у него никакого отклика.
— Ну прошу тебя, — стояла на своем девушка. — Ты же любишь кататься верхом, это пойдет тебе на пользу!
— Но ты же боишься лошадей.
Как и всегда, в его голосе звучала беззлобная насмешка. Он часто разговаривал с ней так, будто она еще маленькая, улыбался и подмигивал ей. Когда они были детьми, то часто играли вместе. Альруна же хотела, чтобы он воспринимал ее всерьез и больше не считал ребенком!
— Я уже давно их не боюсь! — запальчиво воскликнула она.
Это была наглая ложь — больше всего на свете Альруна боялась боевых скакунов, которые привыкли возить на себе воинов, но не женщин. Ричард вырос на спине лошади, он научился ездить верхом в возрасте четырех лет. Она же была намного старше, когда впервые села в седло, — и это понравилось ей намного меньше, чем ему.