— Я задержался здесь из-за… — карие глаза француза уткнулись в грудь Каролины, изнемогавшей от жары, — из-за климата, мадам. Такого восхитительно… теплого.
— О да, здесь действительно очень жарко. Вы, конечно, желаете поскорее спрятаться в тени гостиной. Не смею вас задерживать, — торопливо сказала Каролина, проследив за направлением взгляда собеседника.
Каролина слегка подтолкнула Джилли, замершую от восхищения перед красавцем собеседником будущей хозяйки.
— Пойдем, Джилли, — сказала Каролина, и девушке ничего не оставалось, как повиноваться.
Следом шел Хоукс, бормоча под нос:
— Не нравится мне, как этот француз на вас смотрит!
Каролина сознавала то, что Довиль и впрямь ведет себя дерзко, но она все еще досадовала на Хоукса за нотацию.
— Уверена, у монсеньора Довиля во Франции осталась жена и как минимум шесть ребятишек, — беззаботно заявила она. — Вы к нему несправедливы, Хоукс. Он всего лишь безобидный повеса.
Хоукс фыркнул и остаток пути проделал в молчании, слушая сказки Джилли о ее жизни в Бристоле, где, если верить ее словам, с ней ужасно обращались дома, потом незаслуженно посадили в тюрьму, потом повесили ее любовника — короче, бедствиям не было конца.
— Она непременно стащит ваши серьги, — угрюмо заключил Хоукс, придерживая для Каролины дверь.
Джилли обернулась и состроила Хоуксу гримасу.
— Чепуха, Хоукс, — бодро ответила Каролина. — У девушки неприятности. Она будет рада, что теперь у нее есть где жить. Не так ли, Джилли?
— О да, госпожа, — быстро ответила Джилли, и Каролина так и не увидела, как жадно блеснули глаза новой служанки при виде богатого убранства дома.
Итак, Каролина призрела очередное бездомное создание. По правде сказать, большинство слуг попали в дом именно таким путем, прямо из грязи. Каролина улыбнулась, глядя поверх ярко-рыжей головы найденыша. Ее грело приятное сознание того, что она совершила богоугодный поступок.
Не успела Каролина войти в дом, как одна из служанок, девушка по имени Беттс, вылетела навстречу сообщить, что от хозяина только что пришла весточка. Капитан Келлз не сможет приехать сегодня, дела задержат его в верховьях Кобры еще по меньшей мере на неделю.
Каролина почувствовала легкое раздражение. Знай она, что Келлз сегодня не приедет, она, разумеется, отказалась бы от званого ужина с монсеньором де Мондом. Однако поспешное приглашение было тут же забыто, когда служанка, дитя лондонских доков, со шрамом на лице — печальной памятью тех недобрых лет, девушка, которую Каролина спасла и которая обожала хозяйку сверх всякой меры, протянула ей письмо, добавив с особой внушительностью: