Каролина вновь нахмурилась, когда Вирджиния упомянула об их с Каролиной родном доме в Тайдуотере.
«С тех пор как ты уехала, я была дома в Тайдуотере всего один раз. Дела идут там из рук вон плохо, я имею в виду дела финансовые. Цены на табак упали, денег ни у кого нет, и я боюсь, на этот раз отец все же потеряет Левел-Грин. Не надо было ему строить такой огромный дом, он должен был понимать, что не сможет его содержать! Тем не менее они с матерью продолжают жить с прежней расточительностью. Как всегда, у них лучший выезд, и мама носит самые модные и экстравагантные наряды из Парижа. Последний костюм отца стоит, должно быть, целое состояние! Но знаешь, пока я у них была, они ни разу не поссорились, хотя, ты ведь помнишь, они без конца скандалили раньше».
Каролина усмехнулась, ибо из-за вечных ссор между Летицией и Филдингом Лайтфут соседи прозвали их дом бедламом. Скандалы в этом семействе служили неиссякаемой пищей для светских сплетен в Уильямсберге и Йорктауне. Однако Каролина вновь нахмурилась, когда речь в письме зашла об их старшей сестре Пенсильвании.
«О Пенни по-прежнему ничего не слышно с тех самых пор, как Эммет вернулся из Филадельфии. Никто в доме сейчас о ней не говорит. Все уверены, что она мертва. На самом деле ведь прошло целых семь лет с тех пор, как Эммет вернулся в Мэрридж-Триз! Если бы Эммет знал, где она, но не говорил об этом из упрямства, теперь мы все равно ничего не узнаем, потому что он утонул прошлым летом на рыбалке. Он был тогда в высоких сапогах и еще до того, как он успел их сбросить, в них натекла вода и потащила его вниз. К тому времени, как его удалось вытащить, он уже захлебнулся. Несчастный! Я молюсь за него. Мы всегда были к нему несправедливы: считали его болваном и думали, будто он Пенни в подметки не годится. А сейчас, если она, конечно, еще жива, Пенни вдова, хотя и не знает об этом. Даже Делла и Фло перестали выдумывать всякие небылицы, воображая, будто Пенни сбежала с бродячей труппой и стала актрисой. Теперь они выросли, и я рядом с ними чувствую себя уже немолодой, когда они говорят о молодых людях и помолвках. Между прочим, кое-кто из их друзей постарше уже подумывает об этом серьезно, представляешь?»
Письмо было длинное и обстоятельное, совершенно в духе Вирджинии, тем более что возможность передать весть через надежные руки представлялась чрезвычайно редко. Отдельные страницы Каролина перечитывала по нескольку раз. Перед глазами вновь вставал образ старшей сестры, высокой, статной Пенни с непокорными рыжими волосами и порывистыми движениями, насмешливой улыбкой и хрипловатым голосом, Пенни, всегда готовой смеяться громко и заразительно. Пенни была любимицей Филдинга. Честно говоря, Пенни любили все, и Каролина не составляла исключения! В Левел-Грин ее уже перестали ждать, ибо сколько бы раз Каролина ни пыталась представить себе, что могло случиться с Пенни такого, чтобы она не вернулась к ним, на ум ничего не приходило. Бедняжка наверняка умерла!