Тот и сам не знал почему. Возможно, сыграл инстинкт охотника. Но теперь, кроме боли, он испытывал еще и стыд, стыд перед женщиной, оказавшейся более храброй, чем он.
— Как ты думаешь, Хоукс, — спросила Каролина, и голос ее не дрогнул, — он не задел ягуара?
— Нет, — покачав головой, ответил Хоукс. — Парень точно промахнулся. Корабль здорово качнуло, когда кошка прыгнула.
Каролина настояла на том, чтобы они заночевали вблизи берега. На рассвете матросы осмотрели местность. Следов крови не было, зато нашли отпечатки мощных кошачьих лап на топком месте берега.
— Обещаю, — заявила, сверкая глазами, Каролина, — если кто-нибудь из вас попробует поохотиться на этого зверя или посмеет рассказать кому-нибудь, где мы ее выпустили, я позабочусь о том, чтобы Келлз лично отрубил негодяю голову.
Мужчины переглянулись. Обстановку разрядил Хоукс:
— Капитан Келлз будет весьма доволен тем, что вы сделали одолжение его даме. А теперь, думаю, нам пора возвращаться. Когда вернемся в Порт-Рояль, я обещаю поставить всем виски. А пока, Рой, тебе надо заняться раной.
— Я стреляла в вас, Рой, я и перевяжу рану, — решительно заявила Каролина.
Сначала она не задумываясь чуть не убила человека. Теперь с готовностью взялась за его лечение. Серебряная Русалка вся была соткана из противоречий.
Но вечерний гость так и не дождался этого рассказа от Каролины.
— Это правда, что вы сами освободили зверя? — уточнил он.
— Да, правда, — со вздохом призналась Каролина. — Я часто поступала безрассудно.
В глазах мужчины читалось восхищение. Какая женщина! Смела, как дикарка, и изысканна, как аристократка. И свободна, совершенно свободна во всем. Что же должен был сделать этот флибустьер, чтобы заслужить такую женщину?
— Вы говорили, что ваш муж был в отъезде, когда это произошло. Что же он сказал, когда услышал обо всем?
— О, Келлз был в ярости, — чистосердечно призналась Каролина. — Он заставил меня дать слово, что я никогда больше не буду плавать в этот район без него и что никогда больше не буду иметь дела с ягуарами.
Рамон смотрел на женщину, и чем дольше он смотрел на нее, тем явственнее чувствовал, что с ним происходит что-то странное. Такое бывает во сне, когда неведомая сила увлекает вас в страшную и вместе с тем манящую пучину. Всю свою жизнь Рамон дель Мундо относился к женщинам легко, играючи, даже насмешливо. Он искренне верил в то, что они служат лишь для забавы. Другое дело — его будущая жена: здесь одной красоты недостаточно, у нее должно быть огромное приданое, достаточное для того, чтобы вернуть к жизни его приходящие в упадок поместья в Испании. И вот сейчас, глядя на эту флибустьерскую красавицу в зеленом платье с глубоким декольте, он чувствовал, что никогда не сможет относиться к ней с той же беспечностью, что и к другим женщинам. И захочет ли он других? Неужели теперь она будет сниться ему каждую ночь, станет его вечной и недосягаемой мечтой?