В этот момент к ним подошел Келлз.
— Этот молодой человек оскорбил тебя? — спросил он Каролину.
— Нет, это не он! Это все Реба Тарбелл, или теперь мне следует называть ее маркизой Солтенхэм! А этот джентльмен всего лишь поведал мне, как она заработала маленький шрам на бедре!
Поскольку Довиль понятия не имел о том, что имел дело с будущей маркизой, а Келлз и знать не знал о том, что у Ребы на бедре шрам, а если и был шрам, то какое он имеет отношение к Каролине, оба джентльмена озадаченно уставились на даму.
Келлз пришел в себя первым.
— Довиль, — решительно заявил он, — я думаю, лучше мне закончить с леди этот танец. Она расстроена.
Француз, понимая, что попал в историю, с удрученным видом поплелся прочь. На капитана Келлза и его даму смотрели с интересом.
— Так ты поэтому намертво прилипла к Довилю? — спросил Келлз, вращая партнершу. — Чтобы разузнать про Ребу?
Каролина кивнула.
— Но я его не завлекала, как ты выражаешься, я просто хотела, чтобы он закончил рассказ. О, Келлз, монсеньор Довиль имел с Ребой интрижку, после того как она осталась у Дженни Честертон, представляешь? А она говорила мне, будто вся исстрадалась по Робину Тиреллу!
Улыбка тронула лишь уголки губ флибустьера.
— Понимаю твою заинтересованность, — сухо согласился он. — Но все же…
— Она ужасная лгунья! Сказать, что я принимала от тебя золото в обмен на некие услуги!
Холодные глаза Келлза отыскали француза, скромно стоявшего в углу в стороне от танцующих.
— Это Довиль сказал тебе?
— Нет, он передал мне слова Ребы о поведении ее белокурой подружки. На что я ему ответила, что во всей этой истории нет ни капли правды!
Келлз рассмеялся.
— Так, значит, ты отождествила себя с этой подружкой? Умно, нечего сказать! Молодец, Кристабель!
— Нет, ты только подумай, это ведь я поженила их с Роби! Сделала ее маркизой! О, как бы мне хотелось все изменить! — Каролина кипела от негодования.
— Про этот брак никак не скажешь, что он свершился на небесах, — признал Келлз. — А с такой тещей маркизу, наверное, порой хочется в петлю полезть.
Вулкан, бурливший в груди Каролины, постепенно угасал. Она вспомнила, что пришла на бал не для того, чтобы вспоминать прежние времена и предательство прежних друзей, — она должна раздобыть для Келлза деньги на плантацию.
— Боюсь, что история монсеньора Довиля слишком далеко увела меня от цели, — извиняющимся голосом сказала Каролина.
— Где же хозяин дома? — спросила она Келлза, оглядывая дом.
— Возможно, с его костюмом случился конфуз во время суматохи на кухне, и ему пришлось переодеться… А потом, спускаясь по лестнице, он оступился и порвал штаны, — со смешинками в глазах начал Келлз. — Поэтому их пришлось отдать в починку, а поскольку все остальные наряды оказались несвежими, в них нельзя выйти к таким гостям, как мы, вот наш губернатор и ждет свои парадные штаны в неглиже в спальне, — с хохотом закончил он.