Ответить я не успела, мы как раз остановились перед симпатичным домиком. Сада не было, только ровно подстриженный газон. На подъездной дорожке стояла небольшая светло-синяя машинка, помню, видела ее у спортцентра. Наверное, Ирмы.
Ланхольт вышел из салона и направился к входу. В его руке мигнул брелок, блокируя двери.
Боится, что сбегу?
На самом деле хотелось. Рядом с одним из них, пусть и дружелюбно настроенным, я чувствовала себя неуютно. Но учитывая плачевный внешний вид и заблокированные двери, решила не напрягаться.
Что-то долго он… Или мне от волнения кажется? А между стаями какие отношения? Нейтралитет?
Браслет на руке сжался и завибрировал.
— Да, мам, — обреченно простонала я, чувствуя опасную близость нагоняя.
— Я у спортцентра, тебя здесь нет. — Голос мадам Бушар звучал нервно и слегка обвиняюще. — Почему ты не берешь мобильный, Джая?!
Внутренний стон превратился в безмолвный вой. Отлично! Теперь за мной еще и следят!
— Занятие закончилось, и я ушла. Сейчас гуляю по городу.
— Точно? — подозрительно уточнили на том конце связи.
— Можешь спросить у администратора, полтора часа назад я оформила у него абонемент.
Мамин вздох я расслышала, как если бы стояла рядом. В нем не было облегчения.
— Не забывай, занятия пропускать нельзя. А мобильный почему не берешь?
— Он далеко в рюкзаке.
— Джая…
Снова вздох, на этот раз усталый.
— Пожалуйста, иди домой.
Она отключилась, а я еще несколько секунд безуспешно пыталась испепелить взглядом проклятый браслет. Чувствую себя как в кандалах! Постоянно следят, контролируют, допрашивают! Почему только меня? В нормальных семьях больше внимания достается младшим детям, но Рияну и Лейси сходит с рук все, а у меня просто жизнь строгого режима какая-то. Разве это честно? Я же ничего не сделала!
Подняв взгляд, обнаружила, что Ланхольт сидит на водительском месте и внимательно рассматривает мою минимально одетую персону.
— Что? — Раздражение все-таки выплеснулось. — Никогда с предками не цапался?
— Боюсь, если волки цапаются, то это в прямом смысле и с непредсказуемым исходом, — улыбнулся блондин.
Я прикусила язык. В последнее время вообще не соображаю, что и как говорю.
— Просила же, не смотри так, — прозвучало почти умоляюще.
По правде сказать, я сама с трудом сдерживалась, чтобы не косить взглядом на его обнаженный торс. На фоне этого излишнее внимание раздражало особенно.
У них все оборотни такие, или это мне эксклюзивные экземпляры попадаются?
— Думаешь, это легко? — вскинулся он.
Показалось, что даже светлые волосы встали дыбом. Но уже через секунду Ланхольт взял себя в руки: