Самолет пошел на посадку, и я незаметно перекрестился: в конце концов, по легенде я был верующим и покоился на церковном кладбище. Самолет нежно прикоснулся к земле своими круглыми лапками, словно раздумывая, скользить ли дальше или взмыть снова в поднебесье, пробежал вперед – ветер выл в элеронах – и остановился. Пассажиры разразились аплодисментами, блея от восторга, – как мы ценим свои жалкие жизни! Вот и я осенил себя крестиками. Нет, трус ты, Алекс, совсем измельчал, разве можно обращаться к Богу по таким пустякам? Трус ты, Алекс, тьфу!
Победившим Цезарем я возвращался в Рим и ожидал ликующую толпу црушников во главе с Хилсменом прямо у трапа (нечто вроде встречи на аэродроме Самого-Самого после очередной триумфальной поездки в республику Баобаб) с корзинами роз и мешками, набитыми тугриками. Но у трапа нас встретили лишь гулящий ветер и два скромных автобуса, доставившие нас к залу, куда через десять минут приплыли чемоданы, затем – таможня и, наконец, церемонно-формальные рукопожатия с Рэем.
– Извините, что я вас не встретил и не провел без досмотра… не хотелось беспокоить по пустякам англичан… все-таки они тут хозяева.
Молодец, Рэй, конспирация – прежде всего, это и Ландера поставит на место, а то, небось, он тоже решил, что нас встретят с оркестром.
Молодой водитель с военной выправкой открыл двери, я занял место на козлах рядом с кучером, вспомнив о своих наставлениях Челюсти, сидевшему всегда с шофером: “Не совсем это прилично, Николай Иванович, в этом есть налет затхлого провинциализма, на прогнившем Западе все солидные люди сидят только на заднем сиденье!” Между прочим, через неделю он уже сидел за спиной у водителя, послушал умного человека, надо отдать ему должное. И на риск небольшой шел: Маня всегда сидел на козлах, и по нему равнялись остальные настоятели – демарш Челюсти привел их в состояние шока.
Мы медленно ползли от Хитроу к центру, перебрасываясь время от времени плоскими остротами.
Я уже прокручивал в мозгах сладкий фильм о предстоящем ужине с непременным “гленливетом”, куском мягкой малосольной семги, грушей авокадо с креветками, успокоительным супом из бычьих хвостов – желудочный сок заливал чрево, как Ниагара.
– Я очень рад, господа, что вы благополучно прибыли… очень рад. Вы, Алекс, наверное, очень устали с дороги, вам надо отдохнуть. Я сейчас устрою вашего друга в гостинице, номер уже заказан, а шофер отвезет вас домой.
Лимон выжали и вышвырнули в помойное ведро, даже не угостив за труды, – убил бы я этого скупердяя, впрочем, делал он это не из жадности: меня сразу решили отсечь, да и зачем я был нужен, не в правилах разведки сводить вместе сразу двух агентов.