Сначала маркиз подумал, что это была всего лишь игра, и продолжал преследовать ее с присущим ему искусством. Но спустя некоторое время он понял, что ей был нужен законный брак.
Поскольку он не привык к такому отношению со стороны нравившихся ему женщин, ему показалось, что он нашел ответ на свою собственную потребность.
В то же время он не желал вторично быть пойманным, чтобы снова обречь себя на несчастное супружество.
Не ожидая чуда, он желал найти если не подлинное счастье, то хотя бы удовлетворение в союзе с женщиной, носившей его имя. На совершенство он не надеялся, для этого он был слишком циничен.
Но если для того, чтобы иметь наследника, ему придется изо дня в день видеть одну и ту же женщину, необходимо было иметь с ней какие-то общие интересы.
Скривив губы, что вошло у него в привычку, маркиз подумал, что скорее всего жена в него влюбится. Имея стольких женщин в своей жизни, он был в этом уверен и решил, что время от времени он неизбежно станет искать развлечений на стороне.
При этом он будет действовать с осторожностью и тактом, относясь к жене со всевозможным уважением, чтобы никогда не дать повода для скандала, подобного тому, что угрожал ему в прошлом. Он также постарается не допускать сплетен насчет семейной жизни.
Чем больше он думал о Гермионе, тем больше она казалась ему подходящей для роли жены.
Ему нравилось достоинство, с которым она вела себя, в чем он видел признак благородного происхождения. Вскоре после знакомства с ней он узнал, что фамильное древо Алчестеров было одним из старейших в Англии, и первый баронет в семье появился в царствование Иакова I.
Приглашая Гермиону в Мадрид для встречи со своей семьей, он все еще оставался настороже. Когда он сообщил о ее предстоящем визите матери и сестрам, он почувствовал, что все они несколько огорчились, потому что его избранницей оказалась иностранка.
Но они не были уверены в серьезности его намерений по отношению к графине Элтсли.
Однако он знал, что их враждебность – если это не было слишком сильное выражение – значительно уменьшилась, когда они узнали из мадридских газет, что Гермиона только что унаследовала большое состояние в американских долларах.
– Я не понимаю, – говорила сыну вдовствующая маркиза, – как может графиня Элтсли, которую ты пригласил, обладать состоянием в чужой стране.
– Это совсем несложно, мама, – отвечал маркиз. – Ее муж очень выгодно поместил свои деньги, что и я старался сделать после смерти папы, но должен с сожалением признать, что без особого успеха.
Он не позволял матери и сестрам вмешиваться в финансовые дела.