— У него к ней определенно какие‑то чувства, — сказал Томас.
— Да, она точно не его любимая актриса, — сказала я.
— Угу.
Меня осенило:
— Она, знаешь, наверное, кто?! Его… нелюбимая жена. То есть, когда‑то любимая!
— Это вряд ли, — отмахнулся Томас.
Да, предположение выглядело неправдоподобно. Но я всегда думала, неужели есть простые смертные, которые женятся или выходят замуж за всех этих красавцев и красавиц? А теперь понятно: они выбирают себе в пары богов там всяких.
Томас сказал:
— А маркер я передам в корпорацию.
— Зачем? — я не спешила вытаскивать его из кармана — забавная все же штука. Можно детишек отвлекать от всяких глупостей.
— Затем, что он принадлежит не нам. А кому — можно выяснить.
— Знаешь, как говорят, что с воза упало, то пропало, — сказала я. Надоело мне во всем слушаться этого праведника и всезнайку.
Я думала, он начнет меня стыдить или угрожать не очень хорошими вещами, типа казни, но он только сказал:
— Как хочешь.
На кровати, где заснеженными Андами громоздились подушки, Петера не было. Почему‑то меня это уже не удивило.
Потолок. Пусто. Под кроватями. Никого. В ванной комнате и внутри самой ванны — ноль.
На подоконнике за шторами! Нет.
Я начала тихо нервничать. Вышла в гостиную.
— Томас, ты не видел Петера? — а сама быстро окидываю взглядом и эту комнату.
— Нет, — он обеспокоенно вскочил.
Может, за телевизором? Я ринулась туда — пусто.
— Когда ты вышла завтракать, он оставался в спальне? — полуутвердительно сказал Томас.
— Ну да.
— Тогда зачем ты его ищешь тут?
— Потому что там его нет! — я почувствовала, что из моих глаз вот — вот брызнут слезы.
Томас ушел в спальню. Я за ним. Мы снова осмотрели каждый сантиметр спальни. Окна оставались зашторены и закрыты — с вечера.
— Наверное, он все же вышел из спальни в гостиную, — сказала я.
— Я бы не пропустил, если бы эта дверь открылась.
— А… А может, он просто пожелал очутиться где‑нибудь, вот и все…
— Боги не могут просто желанием перемещать самих себя, только вещи… Твой? — Томас поднял с пола у окна полосатый кофейно — синий шелковый шарф. — Ты вчера вроде была без шарфа?
— Не мой, — сказала я. — Может, предыдущий жилец забыл.
— Нет, вечером шарфа здесь не было, — твердо сказал Томас. — Я осмотрел весь номер, прежде чем вы с Петером зашли.
Дрожащим голосом я сказала:
— Это же не гарпии?
— Конечно нет.
Томас сунул шарф в карман, присмотрелся к окну:
— Точно.
— Что? — я подскочила к нему.
Он показал на поднятый шпингалет:
— Окно всего лишь прикрыто, — и он открыл створку и мы выглянули наружу.
Перед нами раскинулся Нью — Йорк. В утреннем светло — сером небе никого вроде гарпий или человека в сандалиях не было. Тихо жужжа, летел вертолет, сине — перламутровый, с золотой полосой вдоль корпуса — он удалялся от гостиницы.