Кажется, проходит год. Я дремлю, декурион идет…
— Куда следуете? — спрашивает декурион на плохой латыни.
Он даже не надел панцирь, ладно хоть подпоясался… В глазах у него скука, а туника съехала на левое плечо. Ткань плохо прокрашена, разводы, швы взлохмачены.
— Как стоишь, — говорю я равнодушно, — перед легатом?
В глазах декуриона появляется огонек.
Когда-то Друз Германик выстроил вдоль всего римского берега Рения цепь укреплений и навел повсюду мосты. Друз вообще основательно подготовился к захвату Германии — настоящий полководец. Вдоль линии крепостей по его приказу построили военную дорогу. Теперь в самое краткое время войска могли прибыть туда, где требовалась помощь. С тех пор прошло пятнадцать лет. Германцы не стали спокойнее, я все чаще слышу это слово — фери. То есть дикари, варвары, которым никогда не принять римскую культуру и не войти в состав Республики… вернее, владений Рима.
Думаю, это преувеличение. Квинтилий Вар уже второй год доказывает, что германцы вполне могут жить по «римскому праву» — и следовать законам. Мы не трогаем их священные рощи, не трогаем их вождей. Мы требуем немногого: налоги и рекруты. Германские вспомогательные когорты служат на рубежах Рима. У самого Августа две тысячи германских телохранителей — в составе преторианских когорт.
Все это я обдумывал во время долгого пути через Галлию и Белгику. Сейчас же я смотрю на вальяжного декуриона вспомогательной когорты и говорю:
— Как стоишь перед легатом?
Декурион выпрямляется — скорее, от удивления. В глазах мелькает огонек, тут же гаснет. Затем он видит мою легатскую перевязь: белые шнуры, золотые кисточки — она висит за моей спиной на стене повозки. И тут в голове декуриона что-то щелкает. Как щелкают игральные кости, когда на них выпадает шесть, шесть и шесть (не самое лучшее сочетание, но тоже ничего).
— Легат? — говорит он. Светлые брови поднимаются. — Легат Семнадцатого легиона? — уточняет он. Кулак к сердцу, и затем раскрытая ладонь летит вперед. Он вскидывает руку — воинское приветствие.
— Гай Деметрий Целест? — говорит он почтительно. — Вас тут третий день ждут.
И тут приходит моя очередь удивляться.
* * *
— Вас тут уже давно ждут, — повторяет декурион.
— Кто?
— Разрешите? — Он поворачивает голову и что-то кричит солдату, выглянувшему из башенки у ворот, по-галльски. Потом еще немного кричит и поворачивается ко мне.
Солдат кивает и исчезает в дверях. Декурион вытягивается.
— Вольно, — говорю я.
Декурион делает вольно. На его плохо выбритом лице, рассеченном морщинами на сектора, как круг в геометрической задаче, отражена вся история Галлии. Когда-то дикие галлы едва не взяли Рим, потом еще раз — уже взяли, затем их окончательно покорил Гай Юлий Цезарь. Сейчас галлы — наши цивилизованные подданные. Из них набирают солдат вспомогательных когорт.