И я раздосадованно махнула рукой, не имея ни малейшего желания дальше оправдываться перед Морганом. Все-таки вопрос моих непростых взаимоотношений с родителями по-прежнему являлся одним из наиболее болезненных. Стоит мне только решить, будто смирилась с их нелюбовью, как происходит нечто, что полностью выбивает меня из колеи.
– Ты сама не хочешь их видеть на свадьбе, так? – понятливо переспросил Морган.
– Да, – глухо сказала я и все-таки села рядом с Морганом.
– Почему? – Он ласково приобнял меня за плечи.
– Потому что я боюсь, что они откажутся, – чуть слышно сказала я, пристально разглядывая что-то на противоположной стене. – Тогда это будет означать, что я действительно им совершенно безразлична.
– А если я пообещаю, что улажу этот вопрос? – продолжил осторожные расспросы Морган. – Что отыщу твою мать и поговорю с твоим отцом. Тогда ты согласишься увидеть их на нашей свадьбе?
– А почему это так важно для тебя? – вопросом на вопрос ответила я и с подозрением прищурилась, глядя на спокойное лицо Моргана. Я бы даже сказала – слишком спокойное и безмятежное. Как будто он тщательно следит за своей мимикой, не желая выдать свои настоящие мысли и чувства.
– Во-первых, потому что это важно для тебя, – ответил он. – Хотя сама ты в этом вряд ли признаешься, но в действительности тебе хочется, чтобы и мать, и отец увидели тебя в самый счастливый день в твоей жизни и порадовались за дочь. Ведь всего этого ты добилась сама, без их помощи. А во-вторых…
Морган не закончил фразу, нервно забарабанив пальцами по покрывалу.
– Что – во-вторых? – переспросила я, понимая, что, скорее всего, это и является основной причиной желания Моргана разыскать и пригласить моих родителей на праздник.
– Ты знаешь, что я сирота, – произнес Морган, внимательно наблюдая за моей реакцией. – Меня воспитал нейн Ильрис и нейна Деяна. Они и стали моей второй семьей.
Я нахмурилась, не понимая, куда клонит Морган. Помнится, не так давно он чуть ли не впрямую обвинял их в гибели своей семьи и похищении некоего таинственного и могущественного талисмана, способного выпивать души людей.
– И ты знаешь, что у твоего бывшего жениха, Арчера Ульера, тоже намечено торжество на это осеннее равноденствие, – еще более медленно проговорил Морган, делая паузу после каждого слова, словно опасался, что я могу удариться в плач после этого напоминания.
Морган замолчал, решив, должно быть, что и без того сказал достаточно. А я смотрела на него, недоумевая все сильнее и сильнее. Ну и что все это значит?
Неожиданно в моей голове что-то отчетливо щелкнула, и я вдруг осознала его коварный замысел.