– Морган! – испуганно взвизгнула я. Рванула было вперед, но тщетно! Мир опять раскололся, бешено закружился вокруг меня, а когда остановился – я по-прежнему стояла около конюшни в полном одиночестве и отстраненно взирала на идущий дождь.
Очередной порыв дождя донес до меня мелодичный смех. Но я так и не поняла, раздался ли он на самом деле или прозвучал лишь в моей голове.
«Верни меня назад к Моргану!» – мысленно потребовала я, обращаясь к Селестине. Уверена, что она где-то рядом, наблюдает за моими мучениями и наверняка потешается над ними.
Но тишина была мне ответом. Селестина не соизволила отозваться на мое требование.
«Пожалуйста! – на сей раз я сменила тон и искренне взмолилась. – Прошу тебя, отпусти его!»
«Его никто не держит, – наконец снизошла до ответа драконица. – Он волен уйти, как только того пожелает».
Я озадаченно замолчала, не понимая, что все это значит.
«Лучше бы тебе послушать его и вернуться в Ерион, – между тем вкрадчиво продолжила Селестина. – Уезжай! Сегодня же, сейчас же! Иначе ты погубишь его и, скорее всего, погибнешь сама. Я позволила тебе поговорить с ним лишь с одной целью: чтобы ты услышала это от него лично, потому как мне точно бы не поверила».
«Я тебе не верю!» – огрызнулась я.
«Но между тем я говорю тебе правду. – Голос Селестины упал почти до шепота, словно она удалялась от меня. – Пожалуйста, если тебе действительно дорог Морган – уезжай».
Я упрямо мотнула головой. Нет, ни за что! Морган в беде, теперь я совершенно уверена в этом. И я не успокоюсь, пока не найду и не освобожу его!
«Он предупреждал, что ты очень упряма, – с усталым вздохом проговорила Селестина. – Ну что же, если нет иного выхода, пусть будет так. Прости. Так лучше для вас обоих».
Я нахмурилась, не понимая, о чем она говорит. Собралась было задать вопрос, но не успела. В следующее мгновение моя голова словно взорвалась изнутри от приступа невыносимой боли.
Это было… ужасно. Такое чувство, будто кто-то вонзил мне в глаза раскаленные спицы и сейчас медленно ворочал их, наслаждаясь моим отчаянием и страхом.
Я упала на колени, заскребла по лицу ногтями в пустой попытке содрать паутину чужих чар. Крик забился в моем горле, не способный вырваться наружу.
– Селестина! – вдруг услышала я из какого-то невообразимого далека гневный крик. И почему-то мне почудилось, будто я узнала голос Моргана.
Боль схлынула так резко, что я захлебнулась от блаженства. И я позорно сбежала от жесткой действительности в ласковое небытие.
* * *
– Интересно, ей когда-нибудь ремня давали?
Я не торопилась окончательно приходить в себя, опасаясь, что в реальности меня вновь настигнет жестокий приступ боли. Но тем не менее уже начала воспринимать окружающую реальность. И с любопытством слушала разговор, который велся над моей головой. Вот этот вопрос, например, задал Седрик.