От Ольги я поехала к Валентине. Из машины позвонила ей сначала на домашний телефон, потом на мобильный – убедиться, что она на месте. Домашний не отвечал, мобильный равнодушно твердил, что абонент недоступен.
Шел девятый час, и Валя должна была уже вернуться с работы. Может, в магазин по дороге заскочила? А мобильный недоступен, потому что магазин в подвале, куда сигнал не проходит. Или деньги на счету кончились.
У Валиного подъезда стояли две тетки пенсионного возраста. Одна из них, тощая мадам в лиловых бриджах, держалась за поводок, конец которого был прикреплен к ошейнику вертлявой коричневой таксы. Такса крутилась возле куста дикой розы, росшего на краю клумбы, и деловито его обнюхивала. У второй тетки, толстухи в цветастом халате, в руке была книга в твердом глянцевом переплете. На обложке белокурая красотка, одетая в блестящее узкое платье, млела в объятиях черноволосого красавца, одетого в военную униформу времен гражданской войны в Соединенных Штатах. Тетки оживленно обсуждали какой-то телесериал. Железная подъездная дверь была широко распахнута и прижата кирпичом, чтобы не захлопывалась.
Я была уже в метре от подъезда, когда из него выскочила худенькая рыжеволосая девица. Вид у нее был испуганный, глаза – как плошки. Она проскочила мимо, не обратив внимания ни на меня, ни на теток, и быстро пошагала по тротуару прочь от дома.
– Что это с Наташкой? – произнесла владелица таксы, задумчиво провожая рыжую взглядом. – С Валькой, что ли, разругалась?
Я уже собиралась прошмыгнуть в подъезд, но упоминание о Наташке и Вальке заставило меня замереть на месте, затаить дыхание и слиться с деревом, росшим у дома. Но тетки и не смотрели в мою сторону. Напрочь забыв о любимом телесериале, они принялись перемывать косточки Валентине.
– Это Валькина подруга? – спросила тетка с книжкой.
Хозяйка собаки с секунду подумала и ответила:
– Да вроде как даже родня. Сестра двоюродная, что ли. Через три дома от нас живет, там, в зеленом, – она ткнула пальцем в том направлении, в котором ушла рыжая. – Одно время частенько к Вальке бегала, сейчас уже реже. Кошка между ними, видать, пробежала.
– Сестра, значит? – заинтересовалась почитательница любовных романов.
– Да вроде бы. Разве их поймешь! У Вальки разве ж узнаешь чего! Из нее слова клещами тянуть надо. «Да, теть Надь, нет, теть Надь, не знаю, теть Надь», – передразнила хозяйка таксы. – А по лицу видно: знает, да говорить не хочет. Вот мать ее поговорить любила. Хорошая была женщина, общительная, жаль, что умерла рано. А дочь – бука букой, вся в папашу.