Был еще один минус – как все хорошее, съемки слишком быстро закончились, и хотя я все время очень скучала по Шону и спешила к нему домой, о том, что такая легкая и прекрасная работа завершилась, даже жалела. Это был самый легкий фильм в моей карьере, ведь, работая с Грегори Пеком, я еще училась и чувствовала себя неумехой по сравнению с остальными, а теперь многое умела и знала и играла свободно. Грегори Пек после «Каникул» сказал, что мне надо почаще играть в комедиях. Он прав, именно такие фильмы давались легче всего и зрителям запомнились тоже. «История монахини» не в счет, она стоит особняком.
Игра с Питером О’Тулом не просто приятна, она вернула меня к жизни. Голубоглазый ирландец был неугомонным, он с удовольствием шутил, подстраивал мелкие каверзы и даже не устроил за все время съемок ни одного скандала в полицейском участке, на что обычно был горазд. Для журналистов Питер просто находка, если не о чем писать, можно просто разузнать, где в данный момент находится О’Тул, отправиться туда и назавтра настрочить очередную статейку о его похождениях. Лукавые голубые глаза Питера обещали непременные приключения.
Вот кто жил по своим законам! Он настоящий ирландец – все сверх меры. Английская поговорка говорит, что каждый ирландец сумасшедший. Мне кажется, они сами считают наоборот, у Питера одна из любимых фраз: «Я – не сумасшедший, а вот все остальные, по-моему, да». Но, как настоящий ирландец, он неистов: вспыльчив, упрям, если пьян – то до беспамятства, если весел – так, что танцуют все вокруг, если грустен – до полной депрессии.
К счастью, во время съемок «Миллиона» никакой депрессии не было, Тул просто хулиганил, смешил всех на площадке, делал вид, что у нас тайный роман, но все это так, что даже самый глупый мог сразу понять, что ничего нет. На мой вопрос, зачем он это делает, Питер спокойно ответил:
– Все равно же придумают. Надо утрировать так, чтобы подозрения стали просто нелепы.
Он просил Уайлера сделать декорации каморки под лестницей поменьше («Одри такая щуплая, что в нормальных условиях слишком просторно, чтобы я мог к ней прижаться, мотивируя это нехваткой места»), просил почаще устраивать перерывы и сделать как можно больше дублей в сцене, когда мы выходили из каморки, а покидая этот «пост», двусмысленно облизывал губы, словно намекая на то, чем мы там занимались. Съемочная группа от души смеялась, потому что стенки у этой «каморки» просто не было, и целоваться на виду у всех не стал бы даже самый отъявленный циник.
Но мелкие выходки Питера поднимали настроение всем, делая работу над веселым фильмом веселой и приятной. Ограбление удалось, доставив большое удовольствие и нам, и зрителям.