На его левом предплечье я углядела тоненькую чёрную полоску, обвивающую бицепс. И тотчас влюбилась в тату, хотя совсем недавно с глубоким презрением относилась ко всем, кто делал себе наколки.
И играет Дима лучше всех. Стремительно, уверенно, напористо. Что ни бросок, то – в корзину. Свисток аж вскакивает в восторге. Я – тоже. Едва удерживаюсь от аплодисментов при каждом попадании. Звонок. Дима, весь взмокший, разгорячённый, на ходу стягивает майку. На мгновенье вижу его торс, упругий, стройный, гибкий. Меня словно окатывает жаром, и сознание меркнет. Нет, я не валюсь в обморок, но сижу, встаю, куда-то иду на автомате, ничего не соображая, пылая и дрожа всем телом…
Таких фрагментов – целая вереница. Как бесценные сокровища, я их коплю, бережно храню и частенько извлекаю из памяти, чтобы заново пережить эти чудные мгновения. Иногда даю волю фантазии и воображаю такое, что сама потом стыжусь. Пожалуй, теперь по-настоящему счастлива я и бываю-то только в своих мечтах.
А в реальности всё хуже некуда. Самой себе кажусь скучной, неловкой, бестолковой, некрасивой. В школу рвусь теперь всем сердцем, и, вместе с тем, это для меня настоящая пытка. Когда он опаздывает на уроки, сижу как на иголках. Слушаю вполуха. Вскидываюсь, стоит только кому-то дверь открыть. Если ложная тревога, то испытываю глубочайшее разочарование. А если входит он… Со мной тотчас происходит что-то невообразимое. Прямо чувствую, как пылают щёки, слышу, как дико колотится сердце, как стучит кровь в висках. Дышу с трудом. Всё плывет перед глазами, а внутри мелко, противно потряхивает. Не могу ни на чём сосредоточиться. Если меня спрашивают, то я не в состоянии ответить даже на самый простой вопрос – в голове как будто вакуум. Ещё и язык подводит: становится каким-то чужим, неповоротливым, тяжёлым. Голос звучит ужасно: то глухой и скрипучий, то тонкий, писклявый. Почему, ну почему я при нём так катастрофически тупею? Словно мозг отказывает и я совершенно собой не владею.
Дима часто прогуливает уроки. А я всё равно жду, когда он войдёт, каждую минуту жду. И больше ни о чём думать не в силах. Просто наваждение какое-то. Когда его нет, в душе – пустота. Ничто не радует. Когда он поблизости – тоже мука адская. Каждая клеточка изнывает. Хожу как больная. На переменах выискиваю его взглядом. Кажется, взглянуть бы хоть глазком – и уже радость. Но взглянешь – и хочется ещё и ещё. Правда, смотреть на него я могу только со спины, и если случается так, что он идёт мне навстречу, то не знаю, куда глаза спрятать, куда самой деться. Чуть ли не паника накатывает.