Но она шагнула назад, погрузившись в прежнюю безмятежность.
Не попрощавшись, Ратлидж развернулся и зашагал к калитке. Он не помнил, как завел машину. Не помнил, как уехал из Чарлбери. Ему удалось кое-как прийти в себя только у развилки.
Аврора Уайет — подозреваемая по делу об убийстве.
Кроме того, она прекрасно понимает, какое действие оказывает на него…
Ратлидж остановился на развилке и задумался. Ему приходилось из последних сил сражаться с Хэмишем.
«От одиночества мужчины сходят с ума, — твердил Хэмиш. — Вот именно — от одиночества. Она все отлично понимает, дружище, она решила этим воспользоваться. После того как ты прочел в газете о помолвке Джин, ты стал беззащитным перед женскими фокусами…»
«Все естественно — она чертовски привлекательная женщина».
«Да, но у нее есть муж. И потом, она француженка».
Ратлидж покачал головой. Как будто то, что Аврора — француженка, что-то объясняет! Кое-что, конечно, ее происхождение объясняло. Аврора разбиралась в мужчинах гораздо лучше, чем средняя англичанка. Она умела заглядывать мужчинам в душу. Но ее власть очень отличалась от власти Элизабет Нейпир.
Он не имеет права забывать об этом…
Ратлидж вздохнул и выжал сцепление.
Он старался переключить мысли на другое, отвлечь Хэмиша от правды, к которой тот подобрался слишком близко. И себя отвлечь от воспоминаний о руке Авроры, легко коснувшейся его плеча.
Как же ему подступиться к трудной задаче? Кто такая женщина, которую похоронили по распоряжению Хильдебранда — Маргарет Тарлтон или Мэри Сандра Моубрей?
«Да, — вздохнул Хэмиш, — это настоящая загадка, и кроме тебя, никто не способен ее разгадать!»
Кроме того… какая разница, кого все-таки убил Берт Моубрей? Убийство есть убийство. Личность жертвы — вопрос второстепенный. Ответ на него ничто не меняет. Убийство — тяжкое преступление, независимо от того, кто жертва — безымянный бродяга или лорд. Разница лишь в том, какую огласку получит дело.
И все же Ратлиджу чрезвычайно важно было понять, кого убили.
За жертву некому заступиться. Полицейские стремятся найти виновного. Задача судей — определить, виновен ли подсудимый, и, если вина доказана, предложить законное наказание за совершенное преступление: тюремное заключение или смертную казнь. Общество довольно тем, что справедливость восторжествовала. Цивилизованное общество, где законом запрещены личная и кровная месть.
Но утешит ли все это жертву и ее близких? Чем можно возместить отнятую жизнь?
На фронте Ратлидж не раз смотрел в лицо надвигающейся смерти, видел, как она тянется к нему в разных обличьях. Там мысль о том, что он погибнет смертью храбрых за короля и отечество, трансформировалась. Он не сомневался в том, что его жизнь закончится болью и огромным, ничем не смягченным ужасом. От того человека, каким он был и каким мог бы быть, не останется ничего, кроме окровавленных останков, которые сбросят в наспех вырытую могилу, если найдут… Если же его не найдут, он будет лежать там, где погиб, будет непристойно гнить на поле боя, и даже вороны побрезгуют садиться на него. В долгие месяцы, когда он хотел умереть, чтобы положить конец страданиям, Ратлидж иногда с тоской представлял, как могла бы сложиться его жизнь, если… если бы не было войны. Да, он лучше многих понимал, чего именно лишаешься со смертью.