Он отошел от нее на несколько шагов, потом вернулся и сказал:
— Кстати, Тэсс, сегодня кто-то подарил вашему отцу нового жеребца.
— Кто-то? Вы!
Д’Эрбервилль кивнул.
— О, какой вы добрый! — воскликнула она, мучительно сознавая, как некстати случилось, что благодарить его она принуждена именно теперь.
— А дети получили игрушки.
— Я не знала… что вы им что-нибудь посылали, — прошептала она, растроганная. — И почти жалею, что вы это сделали… да, почти жалею.
— Почему, дорогая?
— Это меня очень… стесняет.
— Тэсси, неужели вы не любите меня хоть чуточку?
— Я благодарна вам, — неохотно призналась она, — но боюсь, что не…
Внезапно поняв, что он действовал под влиянием страсти, она опечалилась: слезинка медленно скатилась у нее по щеке, за первой последовала вторая, и Тэсс расплакалась.
— Не плачьте, милая, дорогая! Ну, сядьте здесь и подождите, пока я приду.
Безвольно она села на собранную им кучу листьев и слегка вздрогнула.
— Вам холодно?
— Не очень… чуть-чуть.
Он коснулся ее платья, и его пальцы словно утонули в пене.
— На вас только это воздушное муслиновое платье… как же так?
— Это мое лучшее летнее платье. Когда я вышла из дому, было очень тепло, и я не знала, что мне придется ехать, да еще ночью.
— Ночи в сентябре холодные. Подождите-ка…
Сняв с себя легкое пальто, он нежно накинул его ей на плечи.
— Вот так, теперь вы согреетесь, — сказал он. — Отдыхайте, моя красавица, я скоро вернусь.
Застегнув пальто у нее под подбородком, он нырнул в паутину тумана, который к тому времени уже клубился между деревьями. Она слышала, как шуршали ветки, когда он взбирался на холм, потом шум стал глуше, напоминая шорох птицы, и наконец замер. Луна заходила, бледный свет тускнел, и Тэсс, погруженную в мечты, нельзя было разглядеть на ковре из листьев, где он ее оставил.
Алек д’Эрбервилль поднимался по склону, так как действительно не был уверен, в какой части Заповедника они находятся. По правде говоря, последний час он ехал куда глаза глядят, сворачивая наобум, только чтобы затянуть прогулку, и обращал больше внимания на залитую лунным светом Тэсс, чем на дорожные приметы. Теперь, отыскивая дорогу, он не спешил, так как измученная лошадь нуждалась в отдыхе. Спустившись с холма в прилегающую долину, он увидел изгородь, а за ней дорогу, которую узнал, и вопрос об их местонахождении был решен. Д’Эрбервилль повернул назад. Но к тому времени луна закатилась, и окутанный туманом Заповедник погрузился в глубокую тьму, хотя утро было уже близко. Вынужденный идти с протянутыми вперед руками, чтобы раздвигать ветви, д’Эрбервилль вскоре обнаружил, что найти место, откуда он начал поиски, не так-то легко. Бродя вокруг, то взбираясь на холм, то спускаясь, он услышал наконец шорох — лошадь была от него в двух шагах — и неожиданно задел ногой рукав своего пальто.