По пологому склону в их сторону поднимался Синий Дженнер, и Скара крикнула ему:
— Кто это не желает дождаться грядущего?
— Колючка Бату, – сказал Дженнер, поворачиваясь, чтобы посмотреть на всадников. – Но только потому, что на ее вкус Светлый Иллинг добирается сюда недостаточно быстро. Она взяла две сотни самых кровожадных гетландцев, чтобы нанести им столько урона, сколько сможет.
— Она может нанести немало урона, – пробормотала Скара, глядя, как всадники вытекают из длинной тени Оплота Байла и скачут по разоренной деревне на север.
— В любом случае у нас нет корма для этих лошадей, моя королева. – Дженнер остановился рядом с ними, уперев руки в бедра. – Тут и для людей-то немного еды. Светлый Иллинг сжег почти все фермы на сотни миль в округе и обчистил большую часть оставшихся. Утил и Горм считают, что остаться может не больше тысячи человек. Те, у кого есть семьи, о которых надо заботиться, и урожай, который надо собирать, уплывут на кораблях в Торлби и дальше.
Скара удивленно моргнула, услышав это.
— Их будет больше в десять раз.
— Чем меньше шансов, тем больше слава, – пробормотал Рэйт. – Или, по крайней мере, так я слышал…
— Я выберу воинов, которые останутся. – Дженнер как обычно старался строить оптимистичные планы. – Их будет достаточно, чтобы оборонять стены, пока не вернется Отец Ярви. Четыре сотни ванстеров, четыре сотни гетландцев, сотня кузнецов, поваров и слуг. И сотня наших.
— У нас есть так много желающих остаться?
— Моя королева, там впятеро больше людей хотят умереть за вас, и я могу отобрать сотню тех, кто, умирая, сможет убить еще несколько воинов Верховного Короля.
— Я склоняю голову, – сказала Скара, – в самом деле. Но ты не должен быть одним из них. Ты уже сделал больше, чем…
Синий Дженнер фыркнул.
— О, я остаюсь, этот вопрос решен. Я обещал своей команде чертовски большие премии, когда вы победите Верховного Короля. Если я не выполню этого обещания, то буду выглядеть довольно по-дурацки. А вот вам лучше уехать.
Настала ее очередь фыркнуть.
— Как я могу ожидать, что другие будут рисковать своими жизнями, если сама не буду?
— Моя королева, – сказала Мать Оуд, – ваша кровь для Тровенланда ценнее, чем…
— Я королева в своей крепости. И приказы мне может отдавать лишь Верховный Король, а раз уж я открыто восстала против него, то тебе не повезло. Я остаюсь, вот и все.
— Тогда я тоже остаюсь, – вздохнула Мать Оуд. – Место лекаря подле раненых. А место министра подле королевы.
Скара почувствовала такой прилив признательности, что у нее на глаза едва не навернулись слезы. Вряд ли она сама выбрала бы себе таких советников, но теперь она их ни на кого бы не променяла.