Он глянул вбок и увидел, что теплое сияние осветило улыбку Скары. Это была ее идея. В конце концов, корабль для воина – это его сердце и дом.
Чертовски нелегко было вытащить его из гавани и выкатить на бревнах по длинному пандусу во двор. Спина и содранные руки Рэйта до сих пор болели. Королева Скара отдала золоченый флюгер с корабля Синему Дженнеру, король Горм вырвал все серебряные украшения, чтобы переплавить на кубки, а король Утил забрал красный парус на ткань для женщин Гетланда. Мачту убрали, чтобы корабль поместился в проход, прекрасную резьбу сдолбили, когда он застрял в воротах, но в конце концов его удалось вытащить наружу.
Рэйт надеялся, что Светлый Иллинг оценит усилия, которые они предприняли, чтобы поприветствовать его в Оплоте Байла. Но в любом случае защитники наслаждались видом его корабля в огне. Раздавались крики, слышался смех, выкрикивались оскорбления разведчикам Иллинга, которые спокойно сидели на лошадях далеко вне досягаемости стрел. Впрочем, хорошее настроение продлилось недолго.
Армия Праматери Вексен начала прибывать.
Стройной колонной они топали по дороге – железная змея людей с огромным знаменем Верховного Короля впереди. Там и сям над толпой плясало семилучевое солнце Единого Бога, и знаки сотен героев вяло висели в вечернем безветрии. Все больше и больше людей прибывало через развалины деревни, растягиваясь в дымке.
— Когда они закончатся? – услышал Рэйт шепот Скары, которая нервно крутила рукой свой браслет.
— Я надеялся, что разведчики ошиблись в подсчетах, – пробормотал Синий Дженнер.
— Похоже, ошиблись, – проворчал Рэйт. – Они насчитали слишком мало.
Насмешливый хохот на стенах превратился в угрюмые улыбки, сменившиеся хмурыми лицами, когда змея людей разделилась, огибая крепость, как текущая вода вокруг острова, и воины Нижеземья и Ютмарка окружили Оплот Байла от утесов на востоке до утесов на западе.
Им не было нужды нарочито демонстрировать пренебрежение. Их количество говорило на языке грома.
— Мать Война расправила крылья над Оплотом Байла, – прошептала Оуд.
Теперь прибывала вереница фургонов, поскрипывающих от фуража, а за ними шла бесконечная толпа семей, невольников, слуг и торговцев, священников и перекупщиков, землекопов и перегонщиков скота с мычащими и блеющими стадами коров и овец, при виде которых постыдился бы любой рынок из тех, что когда-либо видел Рэйт.
— Будто целый город движется, – пробормотал он.
Сгущалась темнота, и только теперь показалась река мерцающих факелов арьергарда. Люди дикого вида, с голыми торсами, отмеченные шрамами, в боевой раскраске несли освещенные пламенем костяные знамена.