— Еще не поздно отказаться от этого безумия. Поставьте ногу на проклятую землю, и мы нарушим самый священный запрет Министерства.
Ярви высвободил руку.
— Любой закон, который не может гнуться в бурю, обречен на то, чтобы быть нарушенным. – И спрыгнул вниз.
Колл глубоко вздохнул и перемахнул за борт. Он испытал большое облегчение, что его не поразила смерть в тот самый миг, как его ноги коснулись камня. Фактически казалось, что эта земля ничем не отличается от прочих. Впереди в темных долинах между громадными зданиями не было ни движения, за исключением, быть может, каких-то обвалившихся панелей или висевших тросов, качавшихся на постоянном ветру.
— Ни мха, – сказал он, встав на корточки у кромки воды, – ни водорослей, ни ракушек.
— В этих морях не растет ничего, кроме грез, – сказала Скифр.
Она выудила что-то из недр своей тряпичной накидки – странную бутылочку, и когда она ее коснулась, на розовую ладонь легли пять предметов. Они были похожи на червивые бобы, одна половина белая, другая красная, и при внимательном взгляде Колл мог рассмотреть на каждом едва заметные надписи, сделанные маленькими буквами. Эльфийскими буквами, само собой, и Колл едва не осенил свою грудь священным знаком, но вспомнил, что боги были где-то в другом месте, и стал сжимать гирьки под рубашкой. Хоть какое-то утешение.
— Каждый из нас должен съесть один боб, – сказала Скифр, запрокинула голову, сунула боб в рот и проглотила.
Мать Скаер хмуро посмотрела на них с еще большим пренебрежением, чем обычно.
— А что, если я откажусь?
Скифр пожала плечами.
— Я никогда не была настолько глупа, чтобы отвергать важнейшее правило моих учителей – всякий раз съедать один боб, когда проходишь через эльфийские руины.
— Это может быть яд.
Скифр наклонилась ближе.
— Если бы я хотела тебя убить, я бы просто перерезала тебе глотку и отдала труп Матери Морю. Быть может, яд везде вокруг нас, и это лекарство?
Отец Ярви схватил боб с ладони Скифр и проглотил.
— Кончайте стонать и ешьте бобы, – сказал он, хмуро глядя на землю. – Мы выбрали свой путь, и он вьется далеко впереди нас. Ральф, успокаивай людей, пока нас не будет.
Старый кормчий закончил привязывать носовой трос к огромному валуну и проглотил свой боб.
— Возможно, спокойствие – это больше того, о чем можно просить.
— Тогда просто держи их здесь, – сказала Скифр, протягивая Коллу ладонь и то, что лежало на ней. – Надеюсь, вернемся через пять дней.
— Пять дней там? – спросил Колл, и боб замер на полпути к его рту.
— Если повезет. Эти руины тянутся на мили, и пути не так легко отыскать.