Затем, натянув на голову капюшон, двинулся на юг, шагая посередине переулка.
Вдали дождь мельтешил в сфере света уличного фонаря, но в остальном темень между зданиями залегла настолько непроглядная, что Итан не видел собственных ног.
Толпа взревела куда громче прежнего.
Подумав о Беверли, Итан вынужден был осадить себя, чтобы не воображать, что с ней происходит, невольно сжав рукоятку мачете покрепче и скрипнув зубами.
Шаги впереди заставили Итана резко остановиться.
Он замер в тридцати футах от места, где переулок пересекается со следующей улицей, в полной уверенности, что невидим во мраке.
Там показался мужчина в темном дождевике, направлявшийся с Главной на запад.
Остановившись под фонарем, он вгляделся в переулок.
В руках у него были топорик и ручной фонарь.
Итан слышал, как дождь барабанит по его плащу.
Перейдя улицу, мужчина вошел в переулок.
Включил фонарь, направив луч на Итана.
– Кто там?
Итан увидел собственное дыхание, от холода вырывающееся изо рта облачками пара.
– Я, – отозвался Итан, трогаясь в его сторону. – Вы его не видели?
– Кто «я»?
Свет все еще бил Итану в лицо, и он надеялся, что мужчина видит его улыбку, уповал, что совладает с надвигающимся безумием.
Глаза встречного широко распахнулись, когда Итан подошел достаточно близко, чтобы тот разглядел синяки, следы крови, швы и плачевное состояние его лица, но его реакция – замахнуться топориком для удара – последовала с полусекундным запозданием.
Взмаху Итана клинком параллельно земле одной рукой достало силы вспороть противнику живот.
Ноги его подкосились, колени ударились о землю, и Итан добил его тремя сокрушительными рубящими ударами.
Он бросился бежать, все еще кипя после убийства, будто оно придало ему скорости.
Пулей вылетев из переулка, Итан пересек Седьмую.
Справа – полдюжины огоньков в двух кварталах, движущихся вдоль по улице к центру города.
Слева – не меньше пятидесяти человек хлынули из-за угла с Главной; фонарики вспыхивали один за другим, как только они ступали во тьму боковой улицы.
Итан наддал ходу, влетев в следующий переулок – впереди ни единого огонька, – но поверх собственного пыхтения расслышал топот множества ног у себя за спиной.
Оглянулся: стена света, катящаяся по переулку.
Крики людей.
Впереди – стремительно приближающаяся Восьмая улица.
Нужно менять курс. Он уже просчитывал в голове возможности, но не мог нажать на спуск, пока не увидит, что лежит впереди.
Итан влетел на Восьмую.
Слева – ни души.
Справа – одинокий огонек в двух кварталах.
Итан вильнул вправо, летя сломя голову поперек улицы.