Шаги вокруг.
Приближаются со всех сторон.
Итан силился подняться, но вокруг правой лодыжки обвилось какое-то ползучее растение, и потребовалось пять секунд, чтобы вырвать ее.
Фонарик погас, когда он упал, так что Итан не видел ни мачете, ни чего-либо еще. Он шарил ладонями по земле, отчаянно надеясь их отыскать, но натыкался лишь на корни и стебли.
Вскарабкался на ноги, вслепую отыскивая путь через бурелом, а огни и голоса приближались.
Без фонарика он влип.
Пришлось бежать трусцой, вытянув перед собой руки – только чтобы не налететь на дерево.
Лучи света лихорадочно метались перед ним, давая мимолетное представление о местности впереди – сосновый лес, насмерть удушенный подлеском, давным-давно заждавшийся очистительного пожара.
Лес звенел от детского смеха – беззаботного, легкомысленного, маниакального.
Кошмарная версия какой-то игры времен его юности.
Итан доковылял до какой-то поляны или луга – хоть он и не видел ни черта, но дождь теперь забарабанил по нему с большей силой, словно полог леса больше не прикрывал его.
Впереди вроде бы слышалось журчание реки, но его почти тотчас заглушило тяжелое дыхание за спиной.
Что-то толкнуло его в спину – не то чтобы такой уж сокрушительный удар, но достаточный, чтобы вывести его из равновесия для следующего.
И следующего…
И следующего…
И следующего…
И следующего, а затем Итан рухнул на землю, лицом в грязь, и все заглушил детский смех. Полномасштабная атака велась со всех сторон, под всеми углами – слабосильные тычки, даже не способные причинить ему боль, жалящие поверхностные порезы, периодические и куда более тревожащие сотрясения от тупых предметов, бьющих его по голове, а главное – с каждой секундой все чаще и чаще, словно его атакует стая пираний.
Что-то вонзилось ему в бок.
Итан вскрикнул.
Они засмеялись.
Очередной укол – океан боли.
С распалившимся от негодования лицом он вырвал из чьей-то хватки левую руку, затем правую.
Уперся ладонями в землю.
Оттолкнулся.
Что-то твердое – булыжник или бревно – тюкнуло по затылку достаточно сильно, чтобы перетряхнуть мозги.
Руки его подломились.
Снова лицом в грязь.
Снова смех.
Кто-то сказал:
– Трахните его по башке!
Но он снова отжался на руках, на сей раз с криком, и, должно быть, это застало детишек врасплох, потому что на долю секунды удары перестали сыпаться.
Большего ему и не требовалось.
Подтянув ноги под себя, Итан поднялся и крюком сбоку ударил первое же лицо, попавшееся на глаза, – высокого парнишки лет двенадцати-тринадцати, нокаутом послав того в беспамятство.
– Прочь! – рявкнул он.
Впервые света было достаточно, чтобы он мог наконец разглядеть, с кем имеет дело – его обступили две дюжины ребятишек в возрасте от семи до пятнадцати лет. Большинство вооружены фонариками и разнообразным импровизированным оружием – палками, камнями, кухонными ножами; один с древком от швабры, просто отломанной, оставив ощетинившийся щепками конец.