Екатерина посмотрела на меня долгим взглядом, а затем расцеловала в обе щеки.
– Какой чудесный подарок. Спасибо, Метта. Ты права, так будет безопаснее.
Я подвесила реликварий на цепочку и помогла Екатерине надеть ее. Принцесса подвела меня к очагу, где ярко горел огонь, и я села на табурет рядом с ее креслом.
– Ваше высочество, как вы себя чувствуете? Вы похудели…
– Так и знала, что ты это скажешь! – поморщилась Екатерина. – Видишь ли, в строгом распорядке, назначенном мне, покаяние, молитва и искупление грехов были важнее еды… Как только я узнала о смерти дьявола-герцога, то поняла, что твой дерзкий план удался, но очень волновалась о твоей безопасности. Ради меня ты рисковала жизнью! Как жаль, что мы порознь узнали о смерти Бургундского, нашего общего врага, – ведь только с тобой я могла бы дать волю своим истинным чувствам!
Мы проговорили больше часа, рассказывая друг другу обо всем, что произошло за это время. Выслушав историю воссоединения Жака и Алисии, принцесса растрогалась до слез.
– Ах, как замечательно, что они счастливы! – воскликнула она и с надеждой посмотрела на меня. – Метта, а ты готова вернуться ко мне? Я хочу предложить тебе должность хранителя моих одежд. Ты уже и так, по сути, делаешь эту работу, но теперь у тебя будет настоящий придворный пост. Это не такая высокая должность, как распорядитель гардероба, но, по крайней мере, ты получишь в распоряжение прислугу и придворное звание. Я очень надеюсь, что ты согласишься.
Я испуганно сглотнула и уставилась на нее округлившимися глазами. Это предложение было огромной честью. Пост распорядителя гардероба принцессы всегда занимала одна из ее самых знатных фрейлин, потому что он подразумевал высокий статус в придворной иерархии, но даже назначение хранителем одежды сделает меня придворной дамой – гораздо выше обычной прислуги. Я получу собственную спальню, смогу носить яркую одежду, заговаривать с придворными, не опуская глаз, и ко мне будут относиться как к человеку, а не как к дворцовым мышам и крысам. «Прекрасная возможность, Метта. Поначалу будет трудно, но кто знает, к чему это приведет?» – сказала моя матушка, когда меня взяли в кормилицы, однако даже она не могла предвидеть такого.
Из-за моего долгого молчания Екатерина решила, что я ищу способ вежливо отказаться.
– Тебе положено жалованье в двадцать крон и три платья в год, – добавила принцесса. – Наряды сможешь заказывать у своего зятя. – Она нетерпеливо хлопнула руками по коленям и, утратив властный вид, сбивчиво закончила: – По-моему, это хорошее предложение…