– Мы благодарим вас, ваше высокопреосвященство, за ваши молитвы и ходатайства, – раздраженно оборвал архиепископа Генрих, по шею укрытый простыней. – Уже поздно. Прошу вас, предоставьте нас нашим собственным молитвам.
– Похоже, вы спешите перейти отнюдь не к молитвам, брат! – расхохотался Томас Кларенс, чье развязное поведение было вызвано крепостью свадебного меда. – От одних только молитв наследники не родятся.
– Томас! Возвращайтесь к своему вину и заберите с собой всех остальных, – приказал король. – Моя жена устала!
– Не рано ли вы пользуетесь словом «жена», братец? Брачный обряд еще не завершен, – нагло возразил Кларенс.
– Призовите всех к порядку, ваше высокопреосвященство! – взмолился Генрих. – Или вы, мадам? – Он повернулся к королеве Изабо, которая тоже нетвердо стояла на ногах.
– Ах, вы рветесь в бой, милорд! – хихикнула она. – Будьте осторожны, не подвергайте хрупкую девственность моей дочери слишком суровому испытанию!
Видя, что и от королевы помощи не добиться, король Генрих обратился к младшему брату, Джону Бедфорду, более спокойному и трезвому, чем остальные:
– Джон, сделай что-нибудь! Мы ценим все ваши добрые пожелания и советы, но – достаточно. Хватит! И выгоните отсюда музыкантов!
Менестрели, прибывшие в хвосте процессии, протолкались в опочивальню и заиграли на лютнях и тамбуринах. Захмелевшие придворные устроили танцы у кровати. Королева нарочно отвела для постельной церемонии просторные покои на верхнем этаже замка, зная, до чего доходит веселье на королевской свадьбе, однако ни Екатерина, ни Генрих подобного не ожидали.
Я старалась держаться поближе к Екатерининой стороне кровати и видела, что непристойные шутки приводят принцессу в отчаяние. В рукав своего лучшего платья я припрятала склянку с успокаивающим зельем, которое я утром добавила в питье Екатерине, но не сообразила дать принцессе еще глоток, когда вместе с фрейлинами помогала ей снимать свадебный наряд. Придворные продолжали веселиться, и в суматохе мне удалось незаметно подлить маковый отвар в кувшин с вином, который оставили молодой паре для поддержания сил во время ночных утех, если, конечно, после столь скабрезных насмешек у них не пропадет на то желание.
Джону Бедфорду удалось выпроводить шумную толпу из опочивальни. Придворные, неохотно покинув раздосадованного жениха и взволнованную невесту, направились в пиршественный зал. Я шепнула Екатерине, что буду за дверью, и задвинула тяжелый полог на ее стороне кровати, а оруженосец Генриха сделал то же самое с другой стороны. Мы оба поклонились, задвинули последний полог и попятились прочь. Двери за нами закрылись, и король Генрих впервые остался наедине со своей королевой. Мы с оруженосцем переглянулись и сели на табуреты в передней. В коридоре мерно звучали тяжелые шаги стражников.