Вскоре из-за двери опочивальни раздался приглушенный голос Екатерины:
– Метта! Метта, ты здесь?
Оруженосец недоуменно вскинул бровь. Я пожала плечами, осторожно приоткрыла дверь и проскользнула в опочивальню. У камина, освещенная тусклым мерцанием догорающих угольков, сидела обнаженная Катрин, обхватив себя за плечи и тихонько всхлипывая. Я поспешно завернула ее в халат и крепко обняла.
– Ваше высочество, успокойтесь! – ласково сказала я и отвела ее под занавешенную арку в молитвенную комнатку, мимоходом бросив взгляд на брачное ложе. Сквозь задернутый полог слышалось тяжелое дыхание – молодой супруг крепко спал.
В скудном свете лампады, стоящей у распятия, мы сели у переносного алтаря. Я достала из рукава платок, протянула его Катрин и зажгла восковую свечу.
– Что произошло? Вам больно?
Она помотала головой.
– Нет, нет, Метта, ничего подобного, но я не знаю, как быть. Мне нужен твой совет.
Я решила, что пыл короля Генриха не испугал принцессу, и вопросительно взглянула на нее.
– Даже не знаю, как сказать… – прошептала она. Хотя Генрих сопел ровно и размеренно, мы с Екатериной беседовали негромко, опасаясь его разбудить.
– Начните с начала, – предложила я. – Что случилось?
– Мы немного поговорили, – вздохнула она. – Он ужасно рассердился на своего брата и на мою мать. Понимаешь, он не привык быть предметом насмешек, и это привело его в ярость.
– Да, могу себе представить. Так что же он сделал?
– Он вскочил и заметался по опочивальне, проклиная традицию постельного ритуала и называя его варварским. Потом налил нам вина. Я сделала глоток, а Генрих залпом осушил две чаши. Наверное, хотел успокоиться.
Сердце у меня замерло. Король Генрих залпом выпил полкувшина вина! Понятно, почему он так крепко спит.
– И что? Успокоился? – спросила я, хотя уже знала ответ.
– Да, – кивнула принцесса с улыбкой. – Генрих лег рядом со мной, собираясь исполнить свой супружеский долг, но его величество тут же сморил сон. – Екатерина тихонько захихикала. – Представляешь, король захрапел!
Желая проверить, как там король Генрих, я прижала палец к губам, прокралась в опочивальню и осторожно приоткрыла полог. При свете догорающих углей я разглядела среди смятых простыней спящего короля. Глубокий сон смягчил суровые черты. Генрих лежал на боку, прижавшись изуродованной щекой к подушке. Приоткрытый рот делал его похожим на подростка. Я облегченно вздохнула. По счастью, маковый отвар не принес большого вреда крупному мужчине. Похоже, король спокойно проспит до утра.
Екатерина опустилась на колени перед алтарем, но едва я вошла, перекрестилась и повернулась ко мне.