В это время Екатерина была уже вне себя от беспокойства и даже намеревалась отдать приказ бомбардировать Рагузу, если самозванка окажется там, а заполучить ее мирным путем не удастся.
Между тем существование Шахерезады сделалось тревожным. Россия и Турция подписали мирный договор, восстание Пугачева было подавлено. И самое главное — наступило катастрофическое безденежье. Средства Радзивилла иссякли, да ему и прискучило тратиться на даму, которая должна сыграть роль русской государыни, а сама ведет себя, как женщина легкого поведения. Доманский от нее не отходил, целая армия красивых польских и французских офицеров была у ног ее, так и не разлюбивший Алину Владимирскую Лимбург бомбардировал ее письмами… Да, не последнюю роль в их ссоре сыграла ревность Радзивилла. Но его недовольство основывалось также и на ссорах с французами, разочаровавшимися в замыслах поляков, над которыми издевались австрийские и германские газеты, называвшие Елизавету Всероссийскую не просто авантюристкой, обманщицей, но и нимфоманкой. И это еще очень мягко сказано…
Деньги, которые текли из Версаля, иссякли. «Пане коханку» начал подумывать о том, чтобы начать защищать сугубо свои собственные, радзивилловские, интересы, а не национальные, польские, тем паче не интересы «русского угнетенного народа».
Однако Шахерезада уже не могла остановиться и выйти из игры. Она вся была во власти того сладкого самообмана, благодаря которому истинно чувствовала себя наследной русской принцессой. Ее бросили поляки, французы? Ничего, она найдет поддержку в Риме!
И Шахерезада сделала правильную ставку: неослабевающее желание привлечь Россию к подножию Святого Петра делало самозваную императрицу очень интересной персоной для святых отцов. Когда-то тем же путем шел царевич Дмитрий, пообещавший Ватикану воистину златые горы и толпы покорных подданных. Но стоило ему воссесть на престол, как он моментально забыл обо всех своих обещаниях. Строго говоря, он ни единой минуты и не собирался их исполнять.
Шахерезада не заглядывала так далеко. Сейчас главное было хотя бы добиться приема в Ватикане. А уж там она надеялась на свои актерские способности и непобедимое обаяние. В конце концов, монахи они или не монахи, но обитатели Ватикана — какие ни есть мужчины, а значит, добыча ей по силам.
Тотчас по прибытии в Рим Шахерезада обратилась к кардиналу Альбани, декану Священной коллегии и протектору Польского королевства, и просила назначить ей время для свидания, но так, чтобы свидание сие держалось в секрете. Она желала увидеться с кардиналом в конклаве.