– Это после наркоза. Ей должны были дать сильное обезболивающее.
– Врач пытался, но Кэтрин отказалась. Бормотала что-то о том, что должна чувствовать.
Что это значит? Вина? Мазохизм? Захочет ли она рассказать? Мне необходимо увидеться с ней и поговорить. Лучше сегодня? Или все же завтра? В душе всколыхнулась тревога. Что бы это значило? Йоханссон в порядке, она тоже, мы полностью контролируем ситуацию…
– Ладно, позвоните, когда будут новости.
Я уже собираюсь отсоединиться, когда слышу его голос:
– Да, в отдел Темс-Вэйлли пришел фоторобот женщины, которую видели в доме Грейвса. Вы были правы, на вас совсем не похожа.
Я кладу трубку и склоняю голову от внезапно навалившейся усталости. У меня желание лечь в постель, укрыться одеялом и заснуть. Нет, сначала я хочу увидеть Йоханссона. Я хочу увидеть его прямо сейчас.
Перед глазами опять мелькают кадры с камер видеонаблюдения: шатаясь, он идет по улицам Программы, истекая кровью. Через что ему пришлось пройти? Уитман сказал, он поправится. Откуда ему знать?
Когда я смогу увидеть его, прикоснуться? Сколько пройдет времени? Месяц? Два?
Отчего вновь так сжимается сердце? Вспышка на краю поля зрения. У меня плохое предчувствие, кажется, я что-то знала, но забыла.
Воспоминания и гнетущая тяжесть на душе. Все дело в стрессе и недосыпании. Скоро это пройдет.
Звонит телефон. Телефон Шарлотты. Я смотрю на него несколько секунд и беру трубку.
– Шарлотта? Шарлотта Элтон? – слышу я в трубке женский голос. – Это Анна – помните меня – подруга Марка Девлина…
Анна. Женщина, которую я видела вечером у ресторана. Девушка на фотографиях, милая и очень юная. Женщина, оглядывающая с подозрением спутницу некогда любимого человека… Он сказал, что она сама вычеркнула его из своей жизни, но он ошибался. Она ждала, ждала, когда представится второй шанс.
И его никогда не будет. Эта мысль поражает меня.
– Анна, простите, – начинаю я с чувством, которое не могу подавить.
– Все хорошо, – поспешно прерывает она; голос ее дрожит. Мне кажется, что девушка едва сдерживает слезы. – Я хотела поговорить с кем-то, кто его знал. Может, вам известно, что произошло той ночью…
– Не думаю, что смогу вам помочь, – осторожно говорю я.
– Но мы ведь можем просто встретиться и поговорить? Понимаете, мне становится легче, когда я говорю о нем.
Я не должна давать согласие, но вместо этого произношу:
– Ну… хорошо.
– Тогда сегодня днем? Вы будете дома? Спасибо.
Я рассеянно откладываю трубку в сторону. Что я только что сделала? Неужели меня до сих пор преследует чувство вины?
Мне необходим кофе. Еще хотя бы чашка кофе. Скоро придет Крейги на традиционную пятничную встречу. Он настаивал на том, что мы не имеем права откладывать текущие дела. У меня не было сил с ним спорить.