– Хочешь, чтобы я выяснила, кто клиент? Убедилась, что он надежен?
– Филдинг никогда не назовет его имя.
Пропади пропадом этот Филдинг со своей теорией анонимности. Слежка за ним ничего нам не даст. Он слишком давно в этом деле. Мы можем ходить за ним год, слушать все звонки и читать почту, но нужный звонок мы не услышим, а письмо не увидим. Что ж, игра началась, с этого момента его контакты с клиентом будут минимальны.
– Ладно, что насчет объекта?
– Он сказал, что смерть была отвратительной, клиент до сих пор не может об этом говорить.
– И тем не менее составляет план ее убийства… Значит, это личное. Убит член семьи, кто-то близкий.
Правосудие однажды их подвело, и они не позволят этому повториться. В этом причина необходимости уничтожить тело; если его найдет полиция, их могут заподозрить.
– А что, если я смогу выяснить имя клиента? Если мы узнаем ее имя, сможем узнать имя жертвы и выйдем на клиента.
Ледяной взгляд Йоханссона наводит на мысль, что мне не надо выходить на клиента.
Он вспоминает все свои прошлые дела, но это для него особенное.
– В любом случае, – говорю я, – у тебя меньше трех недель. Больше мы не можем тебе дать.
– Этого достаточно.
Я собираюсь уходить, и он меня останавливает:
– Карла?
Поворачиваюсь к нему. Темнота скрывает изуродованные черты лица.
– Над ее личным делом хорошо поработали. Там ничего не осталось. Ты ничего не найдешь.
– Всегда что-то остается.
Мы молча смотрим друг на друга, потом он произносит:
– Она обо всем знает.
– Она тебе расскажет?
Йоханссон не отвечает, а через пару минут разворачивается и уходит.
Уитман ждет по ту сторону двери.
– Возвращаем его, верно? – А он не дурак. – Я думал, у нас проблемы.
– Видимо, нет.
Я возвращаюсь домой к тому времени, когда за Йоханссоном уже можно наблюдать в камеру. Он пробирается через горы мусора, отделяющие здания от забора, расположенного по периметру. Уже темно, но луч прожектора выхватывает его сосредоточенное лицо. Через несколько минут камера переключается, он пропадает из вида.
Потеряв надежду, я включаю другую камеру и вижу кирпичную стену, граффити, разбитое окно. Это и есть гараж.
Йоханссон говорит, что сможет ее туда затащить. Он уверен, что беспрепятственно проведет ее по всей территории Программы. Он приведет ее в этот гараж.
Кейт. Ее зовут Кейт. Когда-то она была врачом…
Прошло несколько часов, а я все еще смотрю на экран компьютера. На нем изображение женщины. Я внимательно разглядываю ее черты – блондинка с чуть растянутыми в улыбке губами – и копаюсь в своей памяти. Пока мне не удалось ничего отыскать.