Могли ее волосы быть другого цвета во время нашей встречи? Может, они были длиннее? Темнее? Затянуты в хвост? Или убраны наверх? Я не знаю. Забудем про этот костюм – нет, пожалуй, костюм такой, надо забыть о ее состоятельности и хорошем вкусе, допустим, это просто костюм. Она использует свою улыбку как броню. Или оружие.
Перед глазами возникают лица с документов из протоколов полиции, анкет для приема на работу. На большинстве документов на фотографиях люди не улыбаются. Резкое освещение делает их кожу белее, даже с макияжем лица выглядят блеклыми и невыразительными.
Эта фотография не такая.
Я слишком долго сижу в неудобном положении. Ноги стали холодными, правое плечо затекло, да и пальцы, лежащие на «мышке», одеревенели. Пытаюсь пошевелиться, но тело меня не слушается, приходится заставлять суставы разгибаться. Поднимаюсь, разминаю пальцы и выгибаю спину. Пройдя по кабинету, подхожу к окну. От жирной поверхности воды отскакивают искры, но док выглядит мрачно и угрожающе… Желая выкинуть из головы все мысли и отвлечься, начинаю пересчитывать движущиеся по дороге машины такси, но перед глазами вновь встает лицо с загадочной улыбкой. Я знаю эту женщину.
Возвращаюсь к столу. Еще одна база данных и череда фотографий жертв преступлений. Большинство с кровоподтеками, выбитыми зубами и черными кругами под глазами. Их лица пусты, и это уже не игра света. Она не может быть одной из них. Я видела ее, она не может быть жертвой.
Закрываю базу данных, выхожу в Интернет. Настраиваю параметры поиска. И…
Есть совпадение!
Измотанная бессонницей и избытком кофеина, я на мгновение решаю, что ошиблась, что мой уставший мозг подшучивает надо мной.
С экрана на меня смотрит она: уверенная, широко улыбающаяся женщина. Ссылка внизу предлагает перейти в блог.
Перечитываю информацию раз, другой, третий.
Я ожидала многое, но только не это.
День 11: суббота – день 12: воскресенье
ЙОХАНССОН
Он возвращается в Программу.
Проверка личных данных, занесенных в базу на прошлой неделе. Досмотр. Переодевание. Кивок Уитмана, и Йоханссон идет под конвоем к пропускному пункту, прикладывает руку к экрану. Железные ворота разъезжаются в стороны; то же просторное помещение, по-прежнему пустое, и дверь с табличкой: «ВЫХОД». Он останавливается не больше чем на пять секунд, только для того, чтобы сделать глубокий вдох, и вперед – белый свет прожекторов, черные тени, холодный воздух. Вперед, иди же. Действуй.
Через пустырь к наблюдательному пункту, вот и первая улица. Позади лишь тридцать метров, а за ним уже хвост. Пульс учащается. Кийан? Брайс? Выяснить это невозможно!