Большой парень сказал:
— Ты провел здесь отличную работу.
Джоко чуть не умер от наслаждения.
— «Прогресс для совершенного порядка». Без всякого сомнения, этот Виктор Лебен — клон нашего Виктора. Я был на товарном складе, которым он владеет, как ты обнаружил. Он находится не там. Это центр ликвидации людей, которых они заменяют репликантами. Ты не нашел ничего, что находится поблизости от Шоссе Конца Времен, что было бы связано с «Прогрессом для совершенного порядка»?
Джоко затряс головой. Категорически. Гордый своей скрупулезностью.
— Ничего не нашел. Джоко очищал от шелухи каждый початок кукурузы данных. Бил по нему, намазывал маслом, солил и съедал. Чистил онлайновый лук до его последнего слоя. Усмирял каждый байт банана. Резал ломтиками, крошил, нарезал кубиками, пропускал через мясорубку, месил — и вы видите все, что есть. Джоко поставил бы на это жизнь. Джоко убьет себя, если что-то пропустил. Убьет себя жестоко. Варварски. Еще и еще раз.
— Прогресс для совершенного порядка, — размышлял Девкалион. — Знание этого названия — это ключ. Зная ключ, мы его найдем.
Поднялся легкий ветер, и мистер Лисс назвал его чертовым ветром, не потому, что в нем дули черти, а потому что он начал заметать следы снегохода. Когда уже казалось, что следы будут стерты у них на глазах, они увидели через снег огни дома и нашли обратный путь к жилищу Бозмена.
Печальная музыка все еще звучала. После того, как мистер Лисс взял обратно с верстака в гараже свое ружье, он вошел в дом, в гостиную.
Намми проследовал за стариком, хотя не хотел, потому что боялся монстра, играющего на пианино. Было что-то в мистере Лиссе такое, что заставляло тебя следовать за ним, хотя Намми не понимал, что это. Это было не то, что он иногда грозился отрубить твои ноги и скормить их волкам, если ты не пойдешь за ним или если ты противишься делать другие вещи, которые он хочет, чтобы ты делал. На самом деле Намми чувствовал себя вынужденным идти за мистером Лиссом, несмотря на угрозы. Возможно, поначалу угрозы были частично тем, что заставляло Намми держаться его, но сейчас это было что-то еще. Если бы бабушка была жива, она бы знала, что это было, и смогла бы объяснить.
Мистер Лисс в гостиной обратился к пианисту:
— Бозмен был самым депрессивным сукиным сыном из всех когда-либо живших или ты просто не играешь более веселую музыку из той, которую он знал?
— Убей меня, — сказал пианист, — и музыка закончится.
— Я ничего не хочу больше, чем убить тебя, чтобы ты был мертвее мертвых, — сказал мистер Лисс. — Я убивал каждого гребаного монстра, которого когда-либо встречал, и их было более чем предостаточно. Но не нужно было самому монстру