В автомобиле он мог стать более заметной целью, чем если бы остался пешим, но он продолжил поиски средства передвижения. Вместо того, чтобы курсировать вокруг наобум, он поедет прямиком к какой-нибудь парковке, где сможет наблюдать за всеми подступами и где закристаллизованные выхлопы двигателя, работающего вхолостую, не привлекут внимание, чтобы он мог оставаться наготове и выиграть время для размышлений. Возможно, в последнем ряду машин, выставленных на продажу в закрытом автомагазине, вдали от проходящего уличного трафика. Или в большом супермаркете на Эсе[81]-авеню. Сейчас он будет закрыт, стоянка пуста, и темный уголок там может стать подходящим местом.
Когда он нашел старую «Шеви» — с зимними шинами, но без противоснежных цепей — перед домом в следующем квартале, то попробовал водительскую дверь. Он имел наглость думать, что после всего произошедшего у него осталось немного удачи, когда машина оказалась открытой. У него были минифонарик и многофункциональный перочинный нож, но удача и правда была с ним; ему не потребовалось замыкать провода, когда он нашел ключи под напольным ковриком.
Несмотря на холод, машина завелась с пол-оборота. Судя по звуку, двигатель был настроен и находился в хорошем состоянии. Он смело включил фары, снял ручной тормоз и включил передачу, почти ожидая услышать крик и увидеть разгневанного владельца, несущегося по ступенькам переднего крыльца. Но он выехал на улицу и уехал без всякого сопротивления.
Старинной машине требовалось время, чтобы нагреться перед тем, как сможет заработать печь. Фрост ехал, ожидая первую струю горячего воздуха с не меньшим удовольствием, чем когда-либо ожидал на ужин бифштекс из вырезки — или секса, если на то пошло. Раньше он мечтал о времени на пятнадцать или двадцать лет вперед, когда он сможет уйти на пенсию и жить на каком-нибудь тропическом пляже или пустынном курорте, где не продавались перчатки или зимние куртки, потому что они никогда никому не требовались. Сейчас он смел думать только на пятнадцать или двадцать минут вперед, и его целью было просто спастись.
Из доступных ему вариантов автостоянка супермаркета была ближним, и он продолжал озираться улица за улицей, избегая столкновения с патрульными машинами. Когда через воздуховод пошло, наконец, тепло, он понял, что «Шеви» предлагала не только мобильность и тепло. Он включил радио — и обнаружил, что вторжение пришельцев не было таким уж секретным, как он боялся, а также то, что это было не вторжением пришельцев.
Намми стоял на своем. Он сказал «нет» мистеру Лиссу, который не любил, когда кто-то говорил ему «нет». Намми сказал, нет, нет, нет, монстр не может идти с ними в машину. Это случилось прямо там, в гостиной, пианист стоял рядом с пианино, а мистер Лисс держал ружье. Бабушка всегда учила Намми быть добрым к людям. Но она также учила его не позволять людям помыкать собой, отстаивать свое мнение самым подходящим образом из возможных, когда кто-нибудь заставляет делать что-то, что, как он знает, неправильно.