— А-а-а!
Бах! Бах!
Истомин рванул во второй салон, за ним следом один из сапёров.
— Стоять!
Что там случилось? Я, примотанный к самодельной бомбе, остался в компании с мертвым террористом и вторым сапёром. А из второго салона зазвучал голос Истомина:
— Спокойно! Спокойно, я сказал!
— Я держу, я держу, — хрипло кричит кто-то.
Это ещё кто? Чего он держит? Голос какой-то странный.
— Глянь, что там?
Сапер кивает и исчезает за занавеской. Через полминуты появляется и сообщает:
— У меня две новости. Хорошая — второй «тихушник» объявился и был сразу обезврежен. Как очередь подошла на выход идти, вскочил и сразу активировал детонатор. Но тут закричал и вцепился в него пассажир, что сидел рядом. Плохая новость — теперь мы имеем два трупа террориста и два аналогичных заряда.
Он приседает на кресло и мрачно говорит:
— Там Орлович фиксирует руки скотчем, так же как и здесь. Только кнопку держит тот пассажир, что не дал террористу подорвать заряд. Вцепился, как клещ в детонатор и не отпускает.
— Понятно. Просто заклинило от адреналина. Поторопи «Штаб» с эвакуацией, да и транспорт нужен.
Поспешаев кивает и, отойдя, говорит в рацию:
— «Штаб», я «Спец-раз», ускорьте эвакуацию. И приготовьте кары для транспортировки зарядов в безопасное место.
— Вас понял, «Спец-раз», — прошипела рация голосом Белкина, — не кипишуйте, о транспортировке уже позаботились.
— Я не кипишую, просто некоторым держать бомбу в компании с трупом, как-то не камильфо.
Подробностями «Штаб» пока не стал интересоваться, а я свободной рукой грожу кулаком шутнику.
— Последний! — Раздалось в проходе самолёта, и в рации:
— «Штаб», я «Борт-два», эвакуация из салона закончена.
Ну, наконец-то!
— Внимание! — Прошипела рация. — Всем группам покинуть самолёт. Обеспечить безопасную зону. Эвакуировать персонал на безопасное расстояние. Группам «Курс» и «Борт-четыре» приготовиться к выходу.
Из второго салона вернулся Истомин.
— Так, там я трёх парней оставил, — сказал он, и показал на двоих, — ты и ты, поможете вынести, остальные — на исходную.
Бойцы вышли. Истомин достал откуда-то свёрток и развернул кусок брезента. Двое бойцов, что остались, помогли приподнять труп и подсунуть брезент.
— Группа «Курс» к выходу готова.
— Понял вас, «Курс», выходите. Группа «Борт-четыре» приготовиться к выходу.
Захотелось перекреститься, но Истомин сам, вдруг, мелко перекрестился и выдохнул:
— Ну, пошли, с Богом.
Начали пятится, таща за края брезента труп в связке со мной. Рядом семенит сапёр, контролируя заряд. В коридоре свернули на выход. Только на воздухе заметил, что в салоне было прохладно. Из самолета как в парную вышли.