Удивительное совпадение: в 1744 г. (как вы догадались, в год Крысы!) в Киеве архитектор Шедель заканчивает возведение главного символа украинского православия – над Днепром возносится Большая Лаврская колокольня. А во Львове в это же время как униатский ответ задумывают строительство нового собора Святого Юра – резиденции греко-католического митрополита. За его постройку возьмутся в следующем – 1745-м.
Не стану утомлять читателя излишним подробностями. Скажу только, что большой 60-летний цикл после измены Мазепы закончился в 1768 г. Опять Крыса! Причем известная любому школьнику – Колиивщина и разгром гайдамаками Умани, который хронологический справочник (Киiв, Наукова думка, 1995) почему-то именует «звiльненням мiстa гайдамацькими загонами Максима Залiзняка та Iвана Гонти». Действительно, «звiьнили» – от подавляющей части населения города, которое тогда состояло в основном из поляков и евреев. Колиивщина была пародией на Хмельниччину, завершившей целую эпоху казачьих восстаний. То, что началось при Богдане как великое событие, закончилось обыкновенной разбойничьей свистопляской. Хмельниччина породила гетманскую Украину, а гайдамаки Зализняка и Гонты дали пример разве что разбойнику Кармалюку.
Еще более интересно будет узнать, что именно в год Крысы вышли два самых значимых для национальной идеологии произведения. В 1840-м украинский помещик-меценат Петр Мартос публикует в Петербурге первое издание «Кобзаря» Тараса Шевченко. А ровно через 60 лет в Харькове 26 февраля 1900 г. адвокат Николай Михновский на Шевченковском вечере обнародует первую официальную националистическую программу. В том же году она анонимно выходит во Львове под названием «Самостiшна Украiна». С нескольких фраз Михновского (самостiйна Украiна вiд Карпатiв аж по Кавказ») начался украинский национализм, тут же переросший в провинциальную разновидность шовинизма. Однако лозунг «идеолога-новатора» был по-школьнически содран с чеканной имперской формулы «Единая неделимая Россия», красовавшейся тогда даже на памятнике Богдану Хмельницкому в Киеве. Кстати, повесился Михновский, страдавший нарушениями психики, как вы уже догадались, тоже в год Крысы! Это случилось в 1924 г. в Киеве тихим майским вечером во дворе дома на улице с жизнерадостным названием Жилянская. Двумя месяцами ранее буквально в двух шагах от яблони, на которой закончил путь земной главный идеолог ультрасамостийности, во флигель на улицу Паньковскую вернулся из эмиграции бывший «лжепрезидент» УНР Грушевский, заявивший советскому правительству, что ради такого счастья он готов переступить даже через «трупи наших партшних товарищiв, що безвинно погинули вiд червоних куль».